– А потом? – я поднял на него глаза.

– А потом она должна прийти в себя, потому что с вашим малышом тогда возникнут проблемы. Срок слишком маленький и…

– Даже не смейте сейчас заканчивать фразу, – я осторожно опустил руку своей жены на кровать, поднимаясь на ноги, – вам платят огромные бабки, чтобы вы тут людей спасали. Значит делайте свою работу.

– При всем уважении, мистер Ричардсон, я врач, а не Бог. И вы должны это понимать.

Я продолжал злобно смотреть на него, а он лишь выдохнул и поправил капельницу, которая была подключена к телу моей жены.

– Мистер Ричардсон, я делаю все возможное. Можете узнать у доктора Соболева, что я вас не обманываю. Мы согласовали с ним лечение. Для вашей жены и вашего ребенка делается все возможное, чтобы она пришла в норму. Но вы должны понимать, что последствия всегда могут быть.

Я опустился на стул, признавая, что он прав.

– Мистер Ричардсон, я должен предупредить, что такая серьезная травма головы может привести к серьезным последствиям.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, беря руку Вероники в свою.

– То, что произошло с мозгом мы сможем увидеть, только когда она очнется, – пояснил доктор, – отсутствие реакций, замедленные действия, потеря памяти, влияние на другие органы или части тела… Я не могу сказать, как авария повлияла на мозг вашей жены.

– Хорошо, я понял, – кивнул я, – а теперь вы можете оставить меня наедине со своей женой?

– Конечно, – ответил он, а через несколько секунд покинул палату.

Я остался с Вероникой наедине. Ее рука находилась в моих руках, а мои губы покрывали ее пальчики.

– Прошу тебя, малышка. Сейчас очень важно вернуться ко мне. Вернуться ко мне вместе с малышом. Я жду тебя, Вероника, – я опустил свою голову на ее руку, – я люблю тебя. Очень сильно люблю. Ты обещала прожить со мной всю свою жизнь, а не пару месяцев, поэтому вернись, чтобы я мог продолжать любить тебя.

Я продолжал шептать ей слова любви, пока Мария не вывела меня из палаты, чтобы я мог немного «вздохнуть». Это было тяжело оставлять ее там. Но следом за мной зашла Джи, поэтому я мог быть спокоен.

Я все равно останусь тут, пока моя жена не откроет глаза. А потом я заберу ее домой. И больше никогда и никуда её не отпущу.

 Прошло 4 дня, как моя жена попала в больницу и была в коме. Все это время я был с ней. Даже ночевал рядом с ее кроватью.

И все это время я разговаривал с ней, рассказывал ей о том, как сильно я хочу ее возвращения.

Одна медсестра, которая часто приходила в палату моей жены, подсказала мне, что лучше рассказывать ей о нашей жизни, читать ей, включать музыку… Короче, делать все то, что могло бы немного подействовать на ее мозг, так как считается, что люди, которые находятся в состоянии комы, могут слышать нас и воспринимать наши слова.

Наши родственники просили меня сходить домой, но я был непреклонен. Тогда Мария и Каллеб съездили к нам с Вероникой домой и принесли мне сменную одежду, так как в палате Вероники был отдельный санузел, которым я периодически пользовался.

Сегодня она должна была выйти из комы. Врачи перестали держать ее на препаратах, поэтому сейчас все зависело от нее.

Я не знал, чего можно ожидать от ее возвращения, но был готов к любому варианту. Главное, чтобы она вернулась ко мне. Дальше, я все смогу решить.

Пока я дремал, лежа головой на кровати Вероники, то сквозь сон почувствовал, как рука под моей щекой зашевелилась. Я мгновенно приподнялся и увидел, что глаза моей жены слегка приоткрылись, а затем обратно закрылись.

Я сразу же нажал кнопку вызова врача, так как это определенно был прогресс за последние несколько дней.