- Марк, зачем ты даешь мне снотворное?

    Он изменился в лице. Весь побагровел, словно его голову кто-то засунул в кипяток, сжал кисти рук так, что суставы громко хрустнули в полной тишине комнаты и открыл рот, чтобы что-то сказать, но до того, как издал хоть звук, за стеклянной дверью балкона раздалось приглушенное, но очень хорошо слышное в тишине комнаты: "Ма-а-ау!" 

8. 8. Ася

    - Что за? Это что еще такое? - взревел Марк, заставляя меня сжаться под одеялом от страха. - Откуда ЭТО на балконе взялось? 

    Я пожала плечами - мол, ничего не знаю, только проснулась. 

    - Ты что здесь делаешь, тварь безмозглая? - он отпихнул кота ногой, чтобы не прорвался в квартиру, и вышел на балкон. Я с замиранием сердца следила за тем, как Марк осмотрел балкон, бросая на животное брезгливые взгляды, смерил взглядом открытое окно, высунулся из него, видимо, прикидывая расстояние до дерева, потом посмотрел наверх и вниз и вернулся в комнату. - С дерева что ли сиганул на балкон? Еще этого мне не хватало! 

    Я молчала, решив, что, вроде бы, все обошлось,  он сейчас уедет, а я вечером пристрою кота Саше, и пусть Марк думает, что зверь ушел также, как и пришел - через балконное окошко. Но Марк, сходив в ванную, вернулся с большим полотенцем. Сразу поняв, что именно он сбирается делать, я попросила: 

    - Марк, может, пусть останется? Пожалуйста! 

   - С ума сошла? Еще мне не хватало заразы вшивой! За тобой тут прибирайся и за ним? Еще чего! 

   Кот доверчиво позволил обернуть себя полотенцем и взять на руки. Я подумала, что Марк просто выбросит его в подъезд. И совершенно не ожидала, что мужчина с полотенцем в руках подойдет к окну и, выставив руки наружу, бросит кота с высоты вниз! Сердце ухнуло об ребра, я вскочила с постели в ужасе, крича что-то. Из глаз брызнули слезы - за что? За что его так? Почему кто-то собой рисковал, чтобы спасти, на высоту такую по дереву лез, а кто-то вот так, легко, словно имел право, взял и лишил живое существо жизни? 

    Марк, стоя на балконе, развернулся и удивленно посмотрел на меня, стоящую посреди комнаты и ревущую, понявшую вдруг и сразу, что выдала себя, что вскочила так легко, как не могла еще несколько дней назад! Но понимающую также, что уже поздно. Потом мужчина зачем-то выглянул в окно, наклонился вниз, видимо, рассматривая то, что осталось от несчастного кота, доброго, ласкового, который еще совсем недавно уютно мурчал у меня на руках... 

    Я прикрыла глаза ладонью и зарыдала от жалости к коту, от жалости к себе, от... от всего, что со мной сейчас происходило! Я не смотрела больше на Марка и не заметила, как он оказался рядом.

    - Я думал, ты лежишь тут без движения... А ты по комнате бегаешь. Я думал, ты спишь целый день. А ты развлекаешься, котов себе заводишь. Рука-то вся поцарапана... - в его тоне мне слышалась угроза, и по спине пробежал холодок. - Разве я не дал тебе понять, что нужно слушаться и делать то, что я сказал? Ты разве не хочешь выздороветь?

    Он был в ярости, он нависал надо мною, пугая сверкающими глазами! А еще он был высок и широкоплеч, а я едва доходила ему до этих самих плеч... И, наверное, нужно было промолчать, но я не могла:

    - Не понимаю, как может помочь моему выздоровлению снотворное? Мне двигаться нужно и в больницу! А я все время лежать должна? И вообще, зачем ты меня взаперти держишь? Где мои родные - мама, папа? Кто-то же у меня должен быть! И если ты мой муж, почему не ночуешь здесь? Почему ты мне... чужой, незнакомый?

    - Сука! Ты давно уже... - задохнулся он и, схватив меня за ворот несчастной ночной рубашки, потянул вверх. - Короче, я на такое не подписывался! Сейчас звоню Игорю, пусть сам решает, что с тобой делать!