- Слезай быстрее, - сказала она, и я, конечно, узнал голос. Ошибки быть не могло, это, на самом деле, была Ася. 

    - Ася? - с трудом переборов свой ступор, спросил я.

   В ее глазах блеснула такая радость, что мне показалось, будто волной ее накрыло и меня самого. ТАК мне еще никогда не радовались! ТАК на меня еще никогда не смотрели!

   - Саша?

    Улыбка сделала личико девушки еще красивее! И мне самому от этой ее улыбки стало как-то... хорошо, как-то радостно на душе, как если бы я сделал что-то очень хорошее, как если бы награду какую-то получил! Кивнул, подтвержая ее догадку, снова отчего-то потеряв дар речи, как ребенок смутившись перед нею.

   - Саша, слезай быстрее! Так высоко! Не дай Бог упадешь! - заговорила она быстро, поглаживая тонкими пальчиками загипсованной руки рыжего уродца, уже успокоившегося и всем своим блохастым тельцем прижимающегося к ее груди.

   Куда я там шел? К машине, чтобы ехать на работу? Смена через полчаса начнется суточная? Вечером, обещая Асе сегодня в одиннадцать снова встретиться на балконе, я совершенно об этой смене забыл. Утром решил, что работа важнее свидания вслепую с совершенно незнакомой, да еще и замужней женщиной. Но теперь мне нестерпимо захотелось, чтобы эта встреча состоялась. Я попытался оборвать себя - ну подумаешь, красивая девушка, у нее ведь муж есть! Но в голове стрелой промелькнуло все, что она мне рассказывала, все ее страхи и сомнения, и я со всей очевидностью понял, что обязательно вернусь домой к одиннадцати, чего бы мне это не стоило. 

7. 7. Ася

     Не так я представляла себе Сашу. Хотя, в общем-то, занятая своими переживаниями, я не очень и задумывалась над тем, как выглядит мужчина с нижнего балкона. И увидев, поняв, что это - именно он, была поражена! Он был очень привлекателен. Мужественное лицо, высокий лоб, светлые, короткостриженные волосы с чуть удлинненной челкой и карие глаза одетого в клетчатую рубашку с короткими рукавами и брюки вполне себе мощного мужика... все это совершенно не сочеталось с его смешной позой - он обхватывал руками ствол дерева, практически прижавшись щекой к шершавой поверхности. Ноги, обутые в кожаные бежевые мокасины, с трудом помещались на коротком и, как мне казалось, сухом суку. 

    Потом, отпаивая кота в кухне молоком из блюдца, и раздумывая над тем, что мне делать с несчастным зверем и с расцарапанной рукой, - время обеда неумолимо приближалось - я вспоминала свою странную реакцию на соседа. И если тот факт, что я, высунувшись из окна, со страхом следила за тем, как он спускается с дерева, можно было объяснить простым волнением о человеке, попавшем в опасную для жизни ситуацию, то почему я махала ему, когда он садился в машину, почему с интересом ловила каждое движение - как отряхивает одежду, как открывает дверцу, как поднимает голову и смотрит на меня... особенно это? И почему, после того, как он уехал, я еще долго-долго со странной грустью смотрела вслед?

     Наверное, просто потому, что Саша - единственный человек, который сейчас со мной общается. Напомнив себе о том, что у него, скорее всего, есть семья - по внешнему виду мужчине явно за тридцать, я постаралась не думать о нем. 

   Что делать с котом? Паника нарастала. Входная дверь была заперта снаружи. Открыть ее изнутри почему-то не получалось. Запереть где-либо, например, в шкафу? Так будет же кричать и рваться наружу! Почему я не додумалась попросить Сашу о помощи? Пристроил бы куда-нибудь... Хотя он бы непременно отдал несчастного зверя детишкам, что играли на площадке во дворе, а они замучили бы животное до потери пульса.