Надеюсь, мой голос прозвучал максимально скучающе и даже пренебрежительно.

Романтику сто пятого дня я намеренно опускаю. Это лишние детали, которые вряд ли помогут ему прямо сейчас вспомнить все про наши отношения.

— Понятно, — веки докторши слегка сужаются, а на лбу образуется складка.

Вероятно, она ожидала от меня другого ответа.

Но я не собираюсь перед ней отчитываться. Мои воспоминания — это мои сокровища, и раздавать их налево-направо малознакомой женщине мне не хочется.

Уголки рта Дэна подергиваются, он смотрит то на нее, то на меня.

— И когда же я тебя покорил? — наконец спрашивает он меня с глубокой хрипотцой заядлого курильщика. Последняя, как клещ, быстро проникает под мою кожу и заставляет мое сердце колотиться сильнее…

— Десять лет назад перед Рождеством на случайной встрече под омелой… — специально искажаю хронологию нашего сближения, пожимаю плечами и в раздражении закатываю глаза, поскольку точно знаю, что мой экс найдет это романтичным.

Губы Дэна коротко сжимаются, словно для поцелуя.

Я вновь раздраженно закатываю глаза и предупреждаю:

— Даже не думай об этом, это никогда больше не повторится!

— Почему? — мерзавец широко улыбается — Мои поцелуи не могли быть такими уж плохими, раз мы после этого стали парой!

— Дело не в твоих поцелуях, а в твоем характере! — с вызовом бросаю и хочу уже добавить кое-что более оскорбительное в его адрес, как Блок стремительно наклоняется вперед и кладет руку на мою правую ладонь.

Когда я смотрю на нее в ответ, она лишь слегка качает головой.

Черт, моя эта вспышка гнева определенно не способствует «привлечению внимания пациента только к положительным сторонам его прошлого»!

— Прости, — тихонько бормочу и опускаю взгляд на карту меню — Я не это имела в виду!

Сосредоточься на цели, Мишель!

Дэн поправляет свое сиденье, что невольно заставляет меня взглянуть на него.

Я замечаю, как его мужественное лицо на мгновение болезненно искривляется, когда он резко откидывается назад.

— Нет проблем, — отвечает он — Мой коммент был неуместен и заслужил такую реакцию. Мне очень жаль, Мишель. Я знаю, что между нами что-то произошло. Иначе бы мы не расстались.

Я киваю, опускаю голову и смотрю на свои сцепленные руки.

Это чертовски трудно — все время сдерживать перед Дэном свои ярость, обиду и разочарование!

Вместо того чтобы напоминать ему о нашем первом (публичном!) поцелуе в здании Ратуши, я бы лучше ударила его хорошенько по идеальным губам…

— Эй, — Дэн вдруг кладет два пальца под мой подбородок и поднимает мой взгляд обратно к себе — Я, может, большой козел и вел себя как последний мудак… — его глаза буравят меня — Я бы извинился за это прямо сейчас перед тобой, но это было бы не совсем искренне, ты не находишь?

— Да, — сглатывая подтверждаю и сдерживаю подкатывающие к горлу слезы — Это было бы неискренне.

К нашему столику подходит официантка с бейджем «Анна».

Я рада, что нас прервали.

Анна принимает наш заказ и слишком долго улыбается Дэну.

— Внешность обманчива, девочка. Его душа глубоко черна, поэтому тебе лучше держаться от него подальше! — мысленно говорю ей.

— Случайная встреча под омелой? — невинно спрашивает Блок, когда мы снова оказываемся втроем — Уж не традиционное ли это мероприятие в честь Двенадцати Дней Рождества? — ныряет почти с носом в свою сумочку, долго ковыряется в ней, прежде чем вытаскивает скомканный флаер и кладет на стол.

— Да, — опять нервно сглатываю и мысленно считаю до десяти, чтобы сохранить самообладание — Встреча под омелой состоится в следующую пятницу.

— Звучит неплохо… Пойдем туда вместе? — Дэн прикладывает правую руку к месту, где наверняка отсутствует сердце — Обещаю не затаскивать тебя ни под одну из веток. И если сам под них попаду, то приму весь удар на себя… Найду, с кем поцеловаться.