«Нет. Ты уж скажи. Кто говорит? Я у него уточню», – зацепился службист.

«Да все говорят. Разное. Одни, будто он с ума сошел. Другие, будто его похитили. Третьи, что утонул. Я так толком ничего и не понял», – сыграл дурочку молодой лейтенант.

«Кто похитил? Зачем похитил? Как это похитил? Кто говорит, что похитил? – от удивления у старшего лейтенанта даже котлета с вилки свалилась, – Ты понимаешь, что ты говоришь? Российского офицера похитили!? Носителя секретнейшей информации! Кто это сказал!»

Витя даже опешил от такой неожиданной реакции. Вот уж никак не предполагал, что об этом Лобов ничего не знает.

«Да я так… Слышал от кого-то такое предположение… будто это инопланетяне…» – пробубнил он в ответ.

«Кто?!» – вытаращил глаза старший лейтенант.

«Инопланетяне, – повторил Витя, – Будто бы похитили Головина. Вот, потому и тела не нашли».

«Ха-ха-ха! Инопланетяне? Ха-ха-ха! Ну, ты меня напугал, Мухин. Чуть было тебе не поверил. Развел, как мальчишку. Думал, это я пропустил что-то. Вот тоже придумал, инопланетяне! Эти пускай хитят, сколько им заблагорассудится. Лишь бы только не ЦРУ, – Лобов подцепил вилкой с тарелки недоеденный кусок котлеты и отправил в рот, – Против этих мы ничего не имеем. Потому как ничего с ними сделать не можем. Да к тому же они не есть факт нашей объективной действительности. Об них в наших инструкциях ничего не сказано. И ты не забивай себе голову. Смотри в будущее. Ты же умный мужик. Нечего всякие слухи слушать и как баба их распространять. Мне тут твое дело показали. Ну, сам знаешь. По долгу службы. Так я удивлен».

«Чем это?» – в свою очередь насторожился Витя.

«Чего это тебя к нам направили? Учился ты не плохо, взысканий у тебя не отмечено, – хитро подмигнул левым глазом Лобов, словно подначивая, – Или все же нашкодил?»

«Почему сразу нашкодил? Вовсе не нашкодил…», – несколько возмущенно возразил молодой лейтенант, – Просто распределили так».

«Ладно. Не хитри. Мы тут не первый год служим. Всякого повидали. Сюда просто так не распределяют. Тем более, что мы просили одного, мужика толкового, а прислали тебя. Почему так?» – спецназовец вылупил на молодого офицера два круглых глаза в ожидании откровения.

«Не знаю. Мне в общем-то было все равно куда ехать. Может потому сюда и направили», – спокойно парировал собеседник.

«Во, как! Все равно. Это отчего же все равно? Патриот, да? Так я сейчас встану и шапку сниму», – ехидно заметил Лобов.

«Зачем сразу так? Вы сами тут тоже, как я понял, не ради денег работаете», – уклонился собеседник.

«Верно. Догадливый. И в нас что-то осталось. Но теперь правду. За что к нам выслали? Я звонил в училище. Там о тебе хорошо отзываются. Хоть в генеральный штаб получай распределение. А тебя к нам. На выселки. К черту на рога. За что? Нам с тобой, я так понимаю, служить предстоит еще долго. Мы тут все на виду. Если человек с гнильцой, оно все одно вылезет. Так что лучше говори сейчас, и лучше всю правду. В боевом товариществе не может быть скрытности. Мы все тут, как один. Даже если у кого-то с чем-то и не все в порядке, мы все равно поддержим, не сдадим. Обязаны поддержать. Потому что он свой. Товарищу всегда надо помочь. Помочь найти себя и выполнить свой долг перед Родиной. Пойми, – наклонился он прямо к лицу молодого офицера, – Я уже тертый. Я тут многое повидал. Почти всех знаю. Не верю я в россказни о патриотизме. Так что лучше ты эту тему сразу забудь и выкладывай все начистоту: чего у тебя в начальством не вышло? За что сослан?»

«Как вам это объяснить…» – Витя даже смутился от столь откровенного напора.