Согласно Карнапу, науки различаются между собой не природой исследуемых объектов, а различными языками. Эти языки в принципе «транслируемы» на язык физики – наиболее универсального языка науки. Карнап характеризовал физикализм как требование замены предложений различных наук предложениями, в которых фигурировали бы лишь термины, употребляемые в физике. Возможность перевода предложения на физикалистский язык Карнап рассматривал как критерий их научной осмысленности. Речь шла не об объединении всех природных и общественных явлений на основе физических процессов и не о сведении их к физическим процессам, а лишь о замене терминологий различных наук терминологией одной науки. Такой подход он пробовал провести в отношении всех наук без исключения, в том числе и в отношении психологии и социологии.

Физикализм пережил полосу расцвета в начале 30-х годов в работах неопозитивистов Венского кружка, а затем началось его быстрое падение, поскольку он оказался неспособным ни обеспечить унификацию научного знания, ни раскрыть перспективы взаимозависимости и единства различных областей научного познания. Ведь даже в пределах самой физики невозможно создать единый язык, поскольку, например, язык механики недостаточен для выражения электромагнитных, атомных или термодинамических явлений. Можно сделать вывод, что неопозитивисты в новом варианте повторили ошибку тех философов ХVII века, которые пытались уложить все науки в прокрустово ложе современной им механики.

1.3.2. Лингвистический позитивизм

Философия лингвистического позитивизма является не только вторым основным этапом развития неопозитивизма, но и второй основной его разновидностью. Она получила наибольшее распространение в Англии, США и других странах Запада в 30—60 годы XX века. В отличие от логического позитивизма лингвистический позитивизм интересуется не языком науки, а свойствами реально функционирующего обыденного языка. Впервые метод философского анализа естественного языка был разработан Дж. Муром, который практиковал лингвистический анализ. Философское обоснование лингвистического анализа обыденного языка было осуществлено Л. Витгенштейном в главном произведении позднего периода – «Философских исследованиях».

Философская эволюция Л. Витгенштейна – одного из крупнейших и влиятельных представителей западной философии XX века – сложна и противоречива. В начальный период своей деятельности в «Логико-философском трактате» Витгенштейн разрабатывает программу создания универсального идеального языка науки. В «Философских исследованиях» он признает ошибочность своей прежней концепции, называет несостоятельными любые претензии философии на общефилософские положения. Разочаровавшись в идеале научного языка, он обратился к анализу эмпирического употребления естественного языка. «Поздний» Витгенштейн утверждает, что если философы хотят сделать что-нибудь полезное, то это возможно не на пути бесплодных поисков необходимой логической структуры языка, а на основе изучения его конкретных функций, того, как язык «работает» в различных случаях. Он сделал упор на прагматический аспект изучения повседневного языка.

Центральной проблемой для Витгенштейна остается проблема природы философии. Но главным для него является теперь не столько доказательство бессмысленности философских проблем, сколько выявление их источника. Этот источник усматривается в неправильном употреблении языка, в нарушении его логики. Философские проблемы возникают тогда, когда появляется языковая путаница, когда мы нарушаем правила употребления слов, смешиваются различные языковые игры. Языковые игры – это отдача приказов, задавание вопросов и ответы на них, рассказ истории или шутки, описание опыта, выдвижение гипотез, предположения, приветствия и т. д. Для Витгенштейна высшим критерием осмысленности предложений оказывается обычный язык, обычное разговорное употребление слов. Любые отступления от такого повседневного опыта словоупотребления объявляются недопустимым, поскольку они являются источником философской путаницы. Отсюда вытекает и терапевтическая функция лингвистической философии: уберечь человека от подобной языковой путаницы. «Нормальная» работа языка не порождает никаких философских проблем, появление последних – верный симптом неадекватного использования языка, утверждает Витгенштейн.