Надо бы следить за дорогой, но я то и дело отвлекаюсь на Ульяну, судорожно вдыхая аромат её духов. Она брызнула попробовать новые «De Biscuit» и сейчас салон тачки пропитан запахом карамели, слегка ванили и ещё какой-то сладостью. Конфетной сладостью моей девушки.

И по фиг мне, что наши отношения далеки от общепринятых. Пофиг, что сама Уля молчит и никак не комментирует мои редкие намёки на «мы». Я решил, и я иду к цели. Цель — Улька. Не её тело, не доля её внимание, а она вся, целиком. Хочу, чтобы была моей без остатка.

Потому что я давно выбросил белый флаг и вручил мелкой вредной колючке свой главный орган. И о пошлости в этот момент не идёт и речи.

— Много чего люблю. Весну, например. Когда просыпаются листья и пробивается свежая трава. Цвет такой… ну будто бы в дымке город. Потом всё меняется на густой зеленый и пропадает ощущение волшебства. Ещё люблю воду. Не плавать. Плавать не умею, если честно. Но очень люблю на неё смотреть. Это завораживает. Можно ни о чем не думать и одновременно думать обо всём сразу.

— Как это? — Не понимаю, о чём она говорит.

— Ну, к примеру, ты не можешь найти решения и мучаешься. Приходишь на берег реки, смотришь и как бы просто только ты и вода. И в голове нет мыслей… — Она теряется, чувствую по голосу, и поворачивается корпусом ко мне. — Ну не знаю, как объяснить. Это почувствовать надо на себе.

— Научишь?

— Я? Тебя?

— Конечно, ты меня. Твоя же теория. А я привык верить фактам. Пока сам не попробую, не верю.

— Мне казалось, ты романтик?

— Показалось, Уль. — Улыбаюсь. Романтик я только с ней. Сам в шоке от некоторых поступков. Одна покупка букета чего стоит. Впервые в жизни покупал. Нет, еще в детстве, конечно, для матери. Но вот в таком сознательном возрасте — ей. Хочу пошутить на тему лишения меня цветочной невинности, но вовремя прикусываю язык. Не стоит. Не сейчас, по крайней мере.

— А ты? Что любишь ты?

— В глобальном если смысле рассматривать, то друзей, скорость. Там больше в голову ничего не приходит.

— А если в частном случае? Например, предпочтения в фильмах, в еде?

— Ну здесь тебе повезло: я всеяден. За исключением, наверное, спаржи. Эту гадость можешь не предлагать. — Улька смеётся, запрокинув голову. — Что смешного, а?

— Я тоже её ненавижу. А Ульяшка любит.

Забавно, конечно, слышать, как моя Уля зовёт подругу своим же именем. Я с девушкой лично ещё не знаком, но заочно она меня нравится. Судя по рассказам, девчонки давно дружат и очень привязаны друг к другу.

— Спаржу? Как ты с ней дружишь?

— Она её есть без меня. А что с фильмами? Тоже всеяден?

— Тоже. Сто серийное мыло, конечно, смотреть не буду, но даже качественный ромком посмотрю.

— Ммм… это хорошо.

— Почему? Хотела посмотреть вместе?

— Ага. Я тут фильм скачала. Старый—старый. «Полет нарядного гуся» называется. Составишь компанию?

— Конечно. — Кладу одну руку на колено Ули и переплетаю наши пальцы. — Теперь моя очередь задавать вопрос. Ореховый латте, «мишка» и…?

— А мы играем в вопросы и ответы?

— Типа того.

— Хорошооооо… Ну, наверное, творог, омлет… вообще всё из яиц есть могу. Ещё мороженое.

— А есть что-то нелюбимое?

— Сейчас вообще-то моя очередь спрашивать.

— Два подряд задашь. Не отвлекайся. — Расцепляю руки и легонько щёлкаю Ульянку по кончику носа. Ладонь тут же возвращаю на место. Секундной разлуки пальцев хватило, чтобы понять, где правильное место наших переплетенных рук.

— Не знаю, что должно произойти, но в своем уме я не стану есть печенку, масло, молоко.

— Интересный набор продуктов. И спаржу?

— И спаржу. А ещё никакой экзотики типа устриц и чернильной каракатицы.