После этого Вольским стало заметно стыдно, и дядя Женя повесил для меня новые качели. Само собой, вешал он их не сам, но руководил процессом Вольский-старший самостоятельно.

— Анжелочка, я в город, поедешь со мной?

Тетя приоткрыла дверь и неодобрительно сморщила нос, заметив меня все еще валявшейся на кровати.

Я тут же подскочила, сдула выбившуюся из косы кудрявую прядь, подняла с пола любимый рюкзак и подбежала к Марине.

— Доброе утро. — поцеловала женщину в щечку и вышла в коридор.

Вольская, видимо, не ожидавшая такой поспешности, слегка зависла на месте, потому что шагов ее слышно не было.

— Неожиданно, — тихо произнесла Марина и все же поспешила за мной.

— Устала я сидеть дома, теть Марин. Да еще и ожидание это с ума сводит.

— Какое ожидание? — нахмурилась тетя.

Вольская опустилась на пуфик в коридоре и, надев наикрасивейшие босоножки с множеством ремешков, принялась застегивать каждый.

— Теть Марин, сегодня двадцать седьмое июля, должны вывесить списки поступивших.

— В субботу? — я пожала плечами. — Так ты из-за этого поехала со мной, списки смотреть?

— О боже, тетя, ты что, из прошлого века? Сейчас все это можно найти в интернете.

— Вот как, — Марина кивнула и поднялась, — ну тогда пойдем. Мне еще нужно заехать к Максиму, он в офисе окопался, потом по магазинам. Ты как? Сразу по своим делам? Или подождешь?

— Я с вами!

Я поверить не могла в такую удачу! Ведь не видела Максима с того самого дня.

Он приехал меньше недели назад и, видимо, все это время проводил в офисе, разгребая завал, появление которого Вольский-старший спрогнозировал еще в день отлета сына.

Когда я села в салон автомобиля, провела ладонями по голым ногам, затем попыталась одернуть белый топ пониже, но топ под грудь он на то и топ под грудь, чтобы открывать живот.

Для жаркого лета я выглядела сейчас вполне пристойно: короткие рваные шорты на средней посадке и голая полоска живота. Но вот для похода в офис я была скорее раздета, чем одета.

Хотя… сегодня же суббота, так что все в порядке. Ведь Марина Олеговна не сделала мне никакого замечания, напротив, предложила подождать. Может, она имела в виду подождать в машине? Ну уж нет. я пойду вместе с ней наверх в кабинет к Максиму.

Тетя молчала всю дорогу, и я бы, возможно, обиделась, что та в очередной раз так и не поинтересовалась, куда вообще отправила документы ее дорогая племянница – то есть я. Но именно сегодня и сейчас мне было не до обид — я предвкушала встречу с Максимом.

Пыталась спланировать, что скажу Вольскому, как посмотрю. Леля учила, что нужно смотреть в глаза, желательно так долго, на сколько хватит смелости. Звучало все не так уж и сложно, тогда почему у меня тряслись коленки? Они так не тряслись даже перед экзаменами.

Волосы!

Мысль набатом пронеслась в голове. Я ведь даже купила щипцы для выпрямления, но так ни разу самостоятельно ими не воспользовалась. Тем более Максим в тот вечер сказал, что мои кудряшки ему нравятся больше. Возможно, так и есть на самом деле.

Расстегнула замок рюкзака и принялась перерывать скопившийся в его недрах завал. Нашла две небольшие заколки. Прекрасно! Расческа мне в любом случае не помогла бы. Тем более в тесном пространстве машины. Обычно я расчесывалась так, что щетка не раз отлетала в самые дальние уголки моей спальни.

Я расплела косу, аккуратно разделила пряди пальцами и закрепила их у висков заколками. Должно было получиться хорошо.

Распущенные, длинные, пушистые и в глаза не лезут. Тетя за все это время ни разу не посмотрела в мою сторону.

Когда мы наконец-то приехали, Марина Олеговна вышла из с салона и с заметным удивлением посмотрела на меня.