И тут Тома и Петька, перебивая друг друга, рассказали Детскому Доктору, что случилось с антиболтином и порошком смеха.

– Так вот почему этот болтун нам ничего не ответил! – воскликнула Анна Петровна.

– Да, да! Я сразу заметил, что смех этих мальчиков искусственного происхождения!.. – сказал Доктор.

– А это не опасно? – заволновалась Анна Петровна. – Всё-таки дети… Неужели они навсегда?..

– Нет, нет! – успокоил её Детский Доктор. – Острое состояние скоро пройдёт. Но, вероятно, болтун перестанет быть болтуном, а эти мальчишки ещё месяца два будут смеяться по любому поводу.

– Можно вас на одну минуточку, доктор? – спросила Петина мама.

Прямо перед собой Детский Доктор увидел её большие, немного встревоженные глаза.

– Вы понимаете, Доктор… Всё-таки Петенька не съел ни одной вашей конфеты. А вдруг он опять?..

– Это исключено, – весело сказал Детский Доктор и похлопал Петину маму по руке. – Вы можете совершенно не волноваться. Ваш сын Петя теперь никогда ничего не будет бояться. Когда сама жизнь делает человека смелым… это действует гораздо сильнее, чем любые лекарства. И вообще, если можно обойтись без помощи медицины… Вот и Тома тоже… Она снова научилась смеяться!

Тут все попрощались с укротителем и блестящей тётей и вышли на улицу.

На улице уже стемнело. На высоких столбах зажигались круглые жёлтые фонари. Прохладный ветер приятно гладил разгорячённые лица.

– И всё-таки, голубчик, нечего вам радоваться! – сердито сказала Анна Петровна. – Вот смотрите, какую беду вы чуть не натворили с вашими конфетами… Всё-таки надо поосторожней…

– Да, да! – задумчиво проговорил Детский Доктор. – Теперь я буду осторожнее. Я, знаете ли, даже не думал, что я создал такой опасный препарат. Мне просто не пришло в голову, что… Но теперь я знаю. В нашей стране, где люди такие смелые…

– Вы правы… – сказал Томин папа и замолчал.

Он услышал, как Тома, которая шла впереди рядом с Петькой, чему-то радостно засмеялась.

На улице падал снег. Снежинки в воздухе знакомились, прицеплялись друг к другу и хлопьями опускались на землю. Вова Иванов в мрачном настроении шёл в школу.

Уроки у него были, конечно, не выучены, потому что ему было лень учить уроки. А тут ещё мама с утра ушла к своему папе, к Вовиному дедушке, и велела Вове после школы сходить за хлебом.

А Вова такой ленивый, что ему было не лень только сидеть верхом на заборе, сосать конфеты или просто ничего не делать. А, например, сходить в булочную для него было как острый нож в сердце.

И вот Вова шёл с мрачным видом и глотал снежинки открытым ртом. Это уж всегда так. То тебе на язык падает сразу три снежинки, а то можно пройти десять шагов – ни одной.

Вова широко зевнул и сразу проглотил, по крайней мере, двадцать пять снежинок.

И вдруг на старом сером доме, где жил его приятель Мишка Петров, и его старшая сестра Светлана Петрова, и младшая сестра Марина Петрова, он увидел дощечку с надписью. Возможно, что она и раньше тут висела, и просто Вова на неё не обращал внимания. Но, скорее всего, Вова заметил ту дощечку именно потому, что раньше её здесь не было.

Снежинки кружились и кувыркались перед глазами, как будто они не хотели, чтобы он прочёл надпись на дощечке. Но Вова подошёл совсем близко, встал на цыпочки и прочёл:

А внизу было приписано:

Ещё ниже было написано: