– Я ничего не знаю, сэр, – повторил газетчик.

Джон вздохнул и отвернулся, лихорадочно размышляя, что же ему делать.

– Помоги мне найти Джимми, – заговорил наконец он, снова повернувшись к мальчишке. – Ведь он тоже пропал, да? А ты не думал, почему? Не думал, почему мы все его тоже ищем?

Мальчишка молчал.

– Да потому, что тот, кто убил Виггинса, убил и Джимми! Потому что он всех убивает, кто знал что-то о Виггинсе! А значит, доберется до каждого из вас! Доберется до тебя!

Билли вжался в стену и задрожал. Казалось, он сейчас заплачет.

– Отпустите меня, пожалуйста… Мне надо работать… Или… Или отчим меня будет бить!..

Джон выпрямился. Его как будто током ударило… Он снова нагнулся:

– Послушай, Билли, я смогу тебя защитить. Я смогу защитить тебя от твоего отчима. – Мальчик все быстрее и быстрее в страхе мотал головой. – Только скажи. Скажи мне, что случилось с Томом Виггинсом.

Билли зажмурил глаза. Затем снова открыл их, и Ватсон на миг среди страха и отчаяния разглядел в них… надежду?

– Джим… – тихо вымолвил мальчик, опустив глаза.

– Что Джим?!

– Он может знать. Только он.

– Билли!..

Вдруг Ватсон услышал сверху нечто похожее на птичий крик и что-то тяжелое буквально обрушилось на его плечи. Краем глаза он увидел что-то похожее на перья – а затем… взрыв фейерверков и черноту.

***

Мерное постукивание.

Пробуждение было не похоже на обычное выныривание из тьмы, к которому он уже успел попривыкнуть за время, прошедшее со знакомства с Холмсом. В этот раз он выходил из забытья медленно, и кажется, даже головная боль пришла к нему не сразу, а начала нарастать постепенно по мере того, как приходили к нему новые звуки и ощущения.

Звуки он слышал – это мерное постукивание, – но вот образы почему-то не появлялись. Он запаниковал: неужели от удара он ослеп? Но в следующую секунду понял, что происходит на самом деле: у него просто мешок на голове.

После того, как он это осознал, первым желанием стало возмутиться – но он вдруг выяснил, что во рту его кляп. И сразу же на помощь подоспел разум, который приказал ему не подавать признаков жизни, чтобы, не привлекая к себе внимания, с помощью оставшихся органов чувств узнать как можно больше про то, где он находится и что с ним вообще происходит.

Два новых открытия пришли одновременно. Осязание сообщило, что руки и ноги его связаны и уже изрядно затекли, а лежит он на жестком и холодном полу. Слух уловил за мерным стуком негромкую речь. Напрягшись, он понял, что речь это не английская, а в следующую секунду внутренне задрожал: люди говорили на языке, которого он почти не знал, но который мог определить, кажется, в любом состоянии. Хинди.

Говоривших двое. Мужчина и женщина. Кажется, довольно молодые. О чем они говорят, он не понимал – но скорее всего ленивый треп.

Куда интереснее другой звук: со скрипом открылась дверь. Возобновилось постукивание, и он, вспомнив капитана Карпентера, понял, что это в комнату зашел одноногий человек. Судя по звукам, в дверь вошли двое. Вторые шаги – довольно грузные.

– Какого черта?! – услышал он хриплый голос. – Какого черта вы притащили его сюда?!

– Он единственный из людей, кто искать мальчишка! – на ломаном английском ответил индус-мужчина. – Остальные быть духи!

– Да, черт побери, – снова хриплый голос, – это же Джон Ватсон, помощник Шерлока Холмса! Конечно, они его ищут!

– Тихо, Джон, – послышался голос пожилого человека, привыкшего повелевать. – Они все сделали правильно. Никто не знал, что на поиски пойдет еще и доктор, мы думали, что все ограничится духами.

– И что теперь с ним делать? – огрызнулся «Джон».