– Не знал, что он скаковой конь.

– Он не скаковой, он боевой, – назидательно сказал Холмс, продолжив есть. – Я б не стал использовать скакуна в борьбе с врагами. В скачках участвует мой другой конь Маренго – вот он настоящий скакун.

– А… Буцефал-то тогда что там делает?

– Ох, Джон, ну что за вопросы ты задаешь? Он организует победы Маренго. Ты есть собираешься?

– Как это – организует?

– Не знаю как. Но он как-то там с другими лошадьми договаривается, в результате Маренго занимает призовые места. Не хочу ничего знать, потому что это было бы мошенничеством, – махнул вилкой детектив.

– А так – нет?

– Ну я же не знаю, чем мой конь занимается. Я отправляю его в качестве группы поддержки. Мошенничество со стороны коня не уголовно наказуемо. И да – если б я знал о его занятиях, я б его, конечно, горячо осуждал. Ты не о том думаешь вообще!

Повисла тишина.

– Шерлок… – голос Ватсона зазвенел. – Обещай мне одно, ладно?

– Ммм? – жуясь, отреагировал детектив.

– Я первый посмотрю свое имя и сделаю это один.

Холмс неопределенно взмахнул вилкой.

***

Всю дорогу из Фулворта, которую они преодолевали верхом на лошадях, Ватсон молчал. Его настроение подчеркивал стегавший в темноте дождь. Холмс пытался сначала разговорить его, но, видя тщетность попыток, бросил их. Впрочем, долго в молчании он пребывать не мог и наконец начал свой монолог, пытаясь перекричать шум воды:

– Да, признаю, мы ехали туда сегодня, чтобы поймать Мориартиуса. И это была хорошая попытка, она удалась бы, если б сторож зачем-то не приехал заранее. Думаю, без этого демона тут не обошлось.

Ватсон молчал.

– Джон, я заранее побывал в этой церкви и в этом архиве. Деревенька совсем небольшая, поэтому мне посчастливилось: в годы, когда примерно должен был родиться ты, и когда родился этот Студент, наш «номер 37», здесь родился ровно один мальчик, – Шерлок повернулся на спутника, но тот продолжал молчать, устремив взгляд вперед.

– Как я обещал тебе, я не стал смотреть запись. Я ее позаимствовал – то есть спас, как теперь выясняется. Хочешь посмотреть?

– Сейчас не буду, – выдавил Ватсон. – Когда приедем уже. Да и дождь…

– А вдруг опять вмешается Мориартиус? – ехидно покосился на него Шерлок.

Джон помолчал.

– Давай, – сказал он затем глухим голосом.

– Правильное решение, – прокомментировал Холмс.

Они остановили лошадей, и детектив извлек из-за пазухи сложенный в несколько раз лист бумаги и протянул Ватсону, прикрывая от капель плащом.

Тот, подавляя волнение, бережно взял его и начал разворачивать. Когда уже почти закончил открывать, замер и недоверчиво воззрился на спутника:

– Ты точно не смотрел?

– Джон, если я обещаю – я выполняю, – назидательно ответил тот и тактично отъехал чуть в сторону.

Ватсон кивнул, накрыл лист своим плащом, развернул его и в тусклом свете луны приблизил его к глазам, стараясь не обращать внимание на начавший сковывать грудь холод.

– Черт тебя дери, Шерлок! – закричал он в следующий момент.

Тот развернулся на лошади:

– Что опять тебе не нравится? Фамилия плохая?

– Ты издеваешься?!.

– Да ты скажи, что случилось?

Ватсон поднял вверх лист бумаги:

– Фулз! Юатуступид Фулз! – прорычал он.

В следующую секунду Холмс зашелся в смехе.

– Это не смешно, Шерлок! – орал Джон.

– Не… не… – загибался Холмс, не в силах выдавить ни слова.

– Что?!.

– Ну это… ай молодец… – продолжал пытаться что-то сказать Шерлок.

И наконец до Ватсона дошло.

– Чертов демон!!! – он разразился проклятьями, которых раньше, казалось, и сам не знал.

Просмеявшись, Холмс наконец сказал:

– Интересно, когда это он смог сделать? Явно до того, как этот лист оказался у меня. А я, как мы и договорились, не стал смотреть, что в нем написано.