– Спасибо, – кивнул Иван мальчику. – А сила-то у тебя, гляжу, богатырская!

– Моя сила в Господе, – кротко ответил тот. Затем, глянув на мех воды, поинтересовался: – Куда путь держишь, отче? Паломник ты, аль скимах есь, по остов грясешь?

Ивана, похоже, позабавило то, как мальчик задал ему вопросы на русском языке трёх различных эпох! Но, на мой взгляд, ничего забавного в этом не было. В каждую из них, этот град поминали, а значит, он в совершенстве владел языком Средневековой Руси, Царской России, и современной. К тому же, он, вероятно, знал и церковно-славянский, но на нём, как известно, не говорят с людьми. А на каком именно языке говорить с Иваном, Сиян, наверное, пока просто не понял.

– Мы с попутчиком в Судный следуем, всю ночь сюда добирались, – ответил Иван. – Остановились только чтобы коня напоить. Сам он к воде не идёт, вот я и набрал для него немного.

Сиян улыбнулся и опустил глаза долу. Потом, он тихонько потянул за шнурок своей белой сумки, и позвал меня по имени вслух.

– Судный? Мы с тобой не знакомы, – произнёс он. – Мои люди никогда не слышали о тебе.

– Мир тебе, светлый град, – поприветствовал я собрата. – Зато я о тебе наслышан. Рад, что ты, наконец, вышел на свет Божий, из своих невидимых стен. Что тебя в них так долго держало? Почему ты не отвечал никому из соседей, Сиян?

– Сиян?! – изумился Крепцов, и вопросительно поглядел на мальчика.

Меня, как дождём окатило! Я ведь общался с Сияном ментально, как вышло, что наш разговор услышал Иван?! К моему ещё большему удивлению, этот вопрос был тотчас же озвучен во всеуслышание! Я никак такого не ожидал и даже смутился немного. И тут, неожиданно для себя я вдруг понял, что сумка на плече мальчика воспроизводит всё, что я думаю и говорю…

– Как такое возможно, брат? – недоумевал я.

– Это моя пира, прибор, – пояснил Сиян, показав на сумку. – Устройство, на основе световолоконных технологий минувшего века. Изначально она предназначалась для связи с городами внешнего мира, мои люди создавали её, в надежде связаться с кем-то из вас!

– А я хотел пригласить тебя, но не знал, как с тобой связаться, – смущённо ответил я.

Отойдя немного от шока, Крепцов собрался с мыслями, и спросил:

– Родители назвали тебя Сияном?

– Не родители, а основатели, – поправил его мальчик. – Я ведь город, взгляни!

Он показал на воду, в которой отражался Иван, стоящий на берегу. Тот проследил за его рукой, и не увидел рядом отражения мальчика. Вместо этого, в озере ему предстал город с белыми стенами, над которыми возвышались шатры деревянных церквей и резные крыши, а выше всех красовался большой позолоченный купол, увенчанный крестом.

– Что?.. – чуть слышно произнёс Иван, и обернулся на берег.

Мальчик по-прежнему стоял возле него, а вот города нигде поблизости не было видно.

– А ты, почему в озере не отражаешься? – недоумевал Крепцов.

– Так это я отражаюсь, – с улыбкой заверил мальчик. – Не веришь? Смотри.

Он отошёл от края, и диакон увидел, как отражение города поплыло, и скрылось за берег.

– Быть не может! – воскликнул Иван, и догнал мальчишку, ухватив его за руку. – Как? Ведь ты человек из плоти и крови, прообраз Божий, а не каменная постройка людей!

Он поглядел в ясные голубые глаза мальчонки, искренне не понимая, дурачит он его или сам не знает, что говорит. Сиян только улыбнулся ему на это.

– Иди, отнеси своему коню воду, попутчик тебя, наверное, уже потерял, – напомнил он диакону, – а я хотел бы пообщаться ещё кое с кем из собратьев.

– С кем? – не понял его Иван.

– С Кимаиром, – ответил Сиян. – Он поблизости. Сложно было бы не почувствовать такой мощный город. У него яркий и сильный, мятежный дух.