Он моргает в ответ.

Вот таким немым диалогом поздоровались.

– Всем привет! – машу вдруг ставшей слабой рукой, обводя взглядом остальных.

Наташа, Вадим, Саша, Женя.

Как Ксюша и говорила – нас всего шестеро. Самые близкие.

Мужчины сидят по одну сторона стола, девушки – по другую. Мы с Женей напротив друг друга.

Стараюсь больше не встречаться с ним взглядом. Это сложно. Так и манит залипнуть.

Рассматриваю интерьер.

Здесь вообще очень уютно. Большой, даже огромный зал, поделенный на зоны: бассейн с голубой водой, танцевальная зона, мини–кухня и длинный деревянный стол. Отдельно душевая, санузел и сама сауна из темного непрозрачного жаропрочного стекла. Одна стена – окна в пол с выходом на террасу. Можно плавать в бассейне и любоваться красивым видом в любое время года. Еще есть лестница на второй этаж. Все отделано деревом, пахнет хвоей. А еще очень влажно.

От вина отказываюсь, сославшись на то, что девочки не пьют, а мне не хочется пить одной. И в сауну по этой же причине не иду тоже.

Старательно избегаю смотреть на Азанова. Не только в лицо ему, где идеальна каждая черточка, а двухдневная щетина ему безумно идет, но даже на руки, усыпанные темными волосками от локтя до запястья, и длинные пальцы, потому что тело мое их слишком хорошо помнит и волнуется как тогда.

Но взгляд Евгения прожигающий, липкий, похотливый и уже несколько хмельной на себе чувствую.

Остро реагирую на голос, смех – он такой же красивый, как и его обладатель, вызывает сладкую вибрацию где–то в солнечном сплетении. Хочется слушать только его, я даже несколько раз растерялась, когда друзья обращались ко мне, а я тупо их не слышала…

Не удивлюсь, если меня сегодня все пятеро примут за чокнутую.

Опрокинув в себя по рюмочке, мужчины уходят париться. Выдыхаю, понимая, насколько сильно я была напряжена присутствием отца моего будущего ребенка.

Наташа и Ксюша завели разговор о питании во время беременности. Мне хочется их послушать как более опытных, но мыслями утекаю к Азанову. Он ведет себя…

Как будто между нами ничего не было, мы просто знакомые. Шутит, балагурит, подкалывает своих почти женатых друзей. Никак не показывает, что мы когда–то были близки. Может быть, и правда забыл?

Мне обидно. Хотелось бы какого–то внимания. Завуалированного намека на прошлое.

– Красивые дяденьки, – Ксюшка облизывается на мужчин, что, поигрывая мышцами, продефилировали мимо нас из сауны к бассейну. Распаренные жаром, влажные, расслабленные алкоголем.

Воображая себя секс–символами, красиво вошли в воду. По очереди. Саша. Вадим.

Азанов последний, только он сначала крутанулся на сто восемьдесят градусов, подмигнул нам, широко улыбнулся и, раскинув руки в стороны, упал в воду спиной, подняв фонтан брызг.

– Потрясающие красавчики, – согласилась с Ксюхой Наташа. Она залипла на Ольшевском.

– Мужики как мужики, – фыркнув, отворачиваюсь от бассейна. – Выпендрёжник, – бурчу себе под нос.

Девочки переглядываются. Звание чокнутой можно считать оправданным.

Пьем сок из высоких стаканов с трубочками. Пялимся на мужчин, что болтают о чем–то, стоя по пояс в воде. Девочки любуются открыто, я украдкой подглядываю за Азановым.

Вот он поднимает руку, запускает пальцы в мокрые волосы, прочесывает их назад.

Уф, как жарко! Обмахиваю лицо ладошкой.

Даже в таком простом жесте мышцы играют, по выпуклостям словно жемчужины стекают капли воды.

Красив мерзавец. Идеален. Сексуален.

Одно радует – мой ребенок будет с хорошей наследственностью.

Так, не надо на него пялиться, разглядывать, влюбляться. Если бы он хотел отношений – проявил бы внимание. А я тут – просто потому, что подружка невесты его друга. И он обязан меня терпеть, как и я его. Только из–за этого не горю желанием сообщать ему о своем положении.