То была улица с односторонним движением. Из «Спартака», случалось, сильные игроки призывались в армию, и мало кто возвращался через два года обратно, да еще и сохранив свои лучшие игровые качества. Из ЦСКА же в «Спартак» хоккеисты по разнарядке сверху не попадали. Взрослые люди это понимали и оценивали неравенство условий в борьбе за чемпионство Союза, которое закладывалось еще до старта. И многие, в том числе по этой причине, отдавали свои симпатии профсоюзным командам, среди которых «Спартак» был своего рода флагманом.

У наших людей вообще есть такая черта в характере – сочувствие тому, кто не обласкан судьбой, кто пребывает в затрудненных обстоятельствах. Русский человек при прочих равных будет переживать за изначально более слабого, искренне желая тому победы в честной борьбе над заведомо более сильным соперником.

У «Динамо» замечательный девиз «Сила в движении». Силы за этим клубом стояли могучие. По большому счету все только что изложенное про ЦСКА справедливо и по отношению к этому мощному, обладающему богатейшими традициями спортивному обществу. Разве что в хоккее (негласно, конечно) бело-голубым была отведена роль второго по статусу клуба. А так, по существу, динамовцы представляли весьма влиятельные силовые ведомства, которые не афишировали свою деятельность: МВД, КГБ, погранвойска… Хоккеисты-динамовцы проходили службу в течение двух лет, а затем при желании могли аттестоваться и стать офицерами, людьми при погонах, что гарантировало вполне благополучное трудоустройство после окончания спортивной карьеры. Поклонников у «Динамо» было меньше, чем у ЦСКА, и значительно меньше, чем у «Спартака».

Так в чем же состояла особенность статуса «Спартака»? К армии и иным силовым ведомствам клуб отношения не имел. Один этот немаловажный фактор поворачивал вектор симпатий многих в сторону красно-белых. «Спартак» относился к профсоюзным клубам, но не был жестко завязан на какое-нибудь огромное ведомство (как «Локомотив», например) или гиганта индустрии (как «Торпедо» из Горького, где находился ГАЗ). Такой фактор тоже лил воду на мельницу красно-белых, поскольку многие люди трудились в других сферах. Мой клуб стоял как бы особняком, но при этом был абсолютно доступен каждому для выражения своих симпатий. Боление за московский «Спартак» означало свободный выбор. Что-то было в этом очень демократичное. Свободное волеизъявление, столь редкое в те годы.

Не претендую на истину в последней инстанции. Это всего лишь мой «фристайл» на тему спартаковской популярности.

Пора, однако, вернуться в юность, чтобы дописать главу «Мой «Спартак». Когда хоккейный «Спартак» пошел в гору, когда заиграла старшиновская тройка, когда команда в 1962 году впервые стала чемпионом Союза, популярность моего родного клуба еще более возросла и стала круглогодичной. Зимой хоккей, а летом футбол.

Спартаковские хоккеисты в первой половине 60-х годов по составу были не чета футбольным одноклубникам. В сборную страны приглашали только братьев Майоровых и Старшинова. Но при этом команда превратилась в грозную силу, с которой были вынуждены считаться все соперники. «Спартак» исповедовал атакующий стиль. В любом игровом и физическом состоянии, во встрече с любым соперником. Хоккеисты искали счастья у чужих ворот. Нестандартные тактические ходы и остроумные, а потому и непредсказуемые решения в иных клубах ограничивались или запрещались – здесь они, напротив, только приветствовались. Импровизация в атаке становилась фирменным знаком моей команды.

Непредсказуемость спартаковцев проявлялась и в ином плане. Обычно сильные клубы не теряли очки в матчах с аутсайдерами. Изредка могли сыграть вничью с крепким середняком либо уступить ему. «Спартак» же вчера мог превзойти безоговорочного лидера чемпионата, сегодня бездарно уступить команде, которой был сильнее на голову, а завтра снова вырвать победу у прямого конкурента в борьбе за медали. Такое «качание на качелях», такое бесшабашное разбазаривание драгоценных турнирных очков, конечно же, создавало нам дополнительные трудности, зато эти колебания вверх-вниз свидетельствовали о полном отсутствии у спартаковцев прагматической жилки и об их подверженности настроению. Ничего похожего у других команд не было.