И как же позиционируется «Спартак»? Благодаря чему этот клуб притягивал и притягивает миллионы граждан? И, наконец, почему армия спартаковских болельщиков всех шире и всех мощней? Причем, что важно, и в годы яркой игры, и в пору разочарований. Вспомню, как это было у меня.

У каждого своя предыстория выбора любимой команды, своя «история болезни». У меня все складывалось незатейливо. Жили мы в 50-е годы на Госпитальном Валу в старом московском районе Лефортово, а буквально в двух шагах, на берегу реки Яузы, располагался стадион металлургического завода «Серп и Молот». Тогда спорт в стране был очень популярен, а близость заводского стадиона будто наэлектризовывала близлежащие кварталы. Все жильцы нашего большого капитального дома болели за «Спартак». Ну буквально все! Во всяком случае, мне так казалось, когда было восемь лет. Мальчишки постарше, взрослые дяди и пожилые люди, сбиваясь в кучки в большом зеленом дворе, едва ли не ежедневно обсуждали результаты матчей и турнирное положение команд после воскресного тура, причем с особым пристрастием выступление красно-белых: как отыграли, кто был лучшим и кто чуток оплошал; отмечали красивые голевые комбинации, чей-то остроумный пас… Смаковали любые подробности игры. И так – до хрипоты и споров, до сумерек, без конца и края.

Я тогда еще не дорос до участия в этих спорах. Просто болел за московский «Спартак», ощущая себя благодаря этому счастливейшим человеком. И это счастье не могли омрачить редкие и неизбежные неудачи любимой команды. Никакой другой клуб не рассматривался в качестве возможного объекта повышенного внимания, о симпатиях к кому-либо, кроме «Спартака», и помыслов не могло быть. Никто из жильцов нашего многоквартирного дома никого не агитировал, призывая вливаться в широченные ряды трудящихся масс, «поклоняющихся» московскому «Спартаку». Обстановка в нашем дворе царила абсолютно свободная, и потому резонно предположить, что наряду с влиянием взрослого большинства существовали и другие факторы, которые склонили мои симпатии в сторону «Спартака».

В горячей атмосфере лефортовского двора улавливались еще кое-какие оттенки, весьма привлекательные для мальчишки, который и не знал, что уже встретил свою первую любовь – любовь к спорту. Любовь на всю жизнь.

А само название команды? Разве оно могло не привлекать? «Спартак»!

Красиво, ну просто замечательно звучит. «Спартак»! Ни на что ведь не похоже. Уже выделяется из общего ряда, поскольку ни о какой ведомственной принадлежности не говорит. Уже веет воздухом свободы, многие десятилетия не очень-то привычным, между прочим, для наших краев.

«Спартак». А каково происхождение этого названия? Ну ясно – это взято из истории Древнего Рима. Спартак – герой-атлет, герой-красавец. Несгибаемый и благородный борец за свободу простых граждан. Символ справедливости.

Однако все перечисленное отнюдь не исчерпывает мою спартаковскую «историю болезни». Говоря про те мальчишеские годы, сказал бы чуть иначе – «историю заболевания». Почему же я так рано и так прочно определился в своих спортивных симпатиях? Только ли среда лефортовского двора да само ласкающее слух название все определили в моем выборе?

Игра.

Игра любимой футбольной команды.

Наверное, можно симпатизировать команде и не обращая повышенного внимания на ее игровой стиль, на то зрелище, которое она преподносит зрителям. Но такое – не про меня. И скажу уверенно – не про настоящих спартаковских поклонников. Игра должна быть зрелищной, без этого никак не обойтись. Победа, вымученная с помощью безликой игры или благодаря сугубо оборонительной тактике, нашим болельщикам не могла принести удовлетворения.