"Дурью и бесшабашностью, - прокурлыкала ехидна, - но иногда это на пользу общего дела идет".

-Ничего такого я не сделала, - ответила, - а теперь и, правда, пойду, а то София сильно напугана, успокою девочку.

-Будь осторожна, душа моя...

Это были последние слова, которые я услышала. Гигантская волна, девятый вал, накрыла корабль, дверь капитанской рубки, которую я только успела открыть вырвало с корнем и закрутило вместе со мной.

Чернильная темнота и дикий, невообразимый шум окружили, поволокли, подбросили и выбросили меня с той дверью за пределы корабля.

3. Глава 3

Я захлебывалась, тонула, и ничего с этим поделать не могла. Против стихии не было у меня методов руководства. Вцепилась в дверь, как в последнюю надежду на спасение и обратилась к Богу:"Прошу тебя, Господь мой, спаси детей моих и мужа моего. И прости мне грехи мои".

Сколько продолжалось мое кружение в шторме не знаю, сознание упрямо не покидало меня, но было в каком-то тупом состоянии. Очередная волна накрыла нас с дверью и наконец мозг отключился.

"Я все-таки попала в рай", - была первая мысль очнувшегося разума когда глаза послали ему сигнал об увиденном - берег с высокими пальмами, белый песок, лазурная теплая вода.

"Какой рай? - пробухтела ехидна. - Где ты в раю трупы видела?"

-Да я и рая пока не видела, слава Богу.

На песке действительно лежало тело мужчины, в моем спасательном жилете и остатках форменной одежды фрегата "Мирный". Я с большим трудом оторвала руки от двери, и свалилась с нее в воду, Ноги и руки слушались плохо, но до суши я добралась и перевернула моряка на спину. Был он не очень крупный, и хотя лицо его было в царапинах, видно, что молодой. Я приложила ухо к его груди и о чудо чудное - услышала слабое тук-тук-тук.

Я лихорадочно вспоминала, как привести в себя почти утонувшего человека.

-Так, нижним краем грудной клетки кладем на бедро, очищаем рот от всякой гадости, выдавливаем воду из дыхательных путей и желудка и приступаем к искусственному дыханию по способу изо рта в рот или изо рта в нос...

-А-а-а, - простонал моряк и чуть не потерял сознание вновь, увидев над собой мой светлый лик.

-Спокойно, матрос, - как можно тверже произнесла я. Правда, голос подвел - получилось какая-то смесь карканья с кваканьем. - Это я, Кожухова Акулина Савельевна, супруга полковника Кожухова, меня как и тебя в море волной смыло.

-Простите ваше сиятельство, не признал сразу, думал, ужо на дне морском нахожусь, а русалка меня целует.

-Ну, ты голубчик загнул, - несмотря на всю трагичность нашего положения меня разобрал смех. - Вот с кем только не сравнивали, но русалкой - это впервой, это мощно.

-Не извольте гневаться, ваше сиятельство, - промямлил матрос, пытаясь подняться.

-Не гневаюсь я, и давай мы эти сиятельства оставим до возвращения в цивилизованный мир. Называй меня Акулиной Савельевной.

-Докудова оставим?

-До возвращения к нашим, - вздохнула я. - Тебя как звать-то, матрос?

-Дормидонт Терентьев, - матрос опять попытался браво отрапортовать, но закашлялся.

-Хорошо, Дормидонт. Надо нам с тобой воду найти, пить хочется, сил нет. Да и понять бы еще, куда нас с тобой занесло.

-Так ваше сиятельство, - я сурово глянула на парня, - Акулина Савельевна, я что хотел сказать-то, попали мы известно куда - на Гавайи. Я такие пальмы видел уже, когда мы на Гавайи ходили.

-Это понятно, Дормидонт, да только островов-то гавайских много, и обитаемых и необитаемых. Хорошо бы на обитаемый. Ты как, подняться можешь?

-Так точно.

Сказать проще, чем сделать. Но все-таки кое-как с моей помощью Дормидонт поднялся и мы поплелись в сторону пальм, в надежде обнаружить поселок аборигенов.