Об отношении к индейцам в этих "святых" миссиях я была наслышана. Аристарх Никодимович рассказывал мне, что он видел собственными глазами, в каких нечеловеческих условиях жили "обращенные" в католичество туземцы - так он называл индейцев. Как заставляли их работать пока не упадут.

-Калифорнийские туземцы ходят нагие с повязкой по поясу, но крещеным из них миссионеры велят носить одежду, что им весьма не нравится, и даже самое это принуждение заставляет многих из них отвергать христианскую веру, - вспоминал Лисицын. - Чтобы платье их было сколько можно проще и свободнее, миссионеры заставляют их носить одну рубашку, а около пояса до пяток повязывать кругом тела, наподобие юбки, шерстяное одеяло собственной их грубой работы. Сей наряд есть общий мужчинам и женщинам. И вот скажите мне, Акулина Савельевна, для чего такое насилие чинить? А насилие там во всем, уж поверьте, повидал этих миссий.

Падре на мой вопрос не ответил. Но встрепенулся молодой монах. Он похоже отошел от шока, подскочил и показывая рукой на дверь по другую сторону от кафедры поспешил туда. Я пошла следом, сказав Акке и Большому Бизону оставаться на месте. Двое индейцев пошли за мной.

Выйдя из церкви я осмотрелась. Миссия представляла собой добротный каменный дом и длинный ряд строений в высоту не более двух метров, а в ширину метра два с половиной. Я поняла, что это жилища индейцев. Заглянула в один барак - ни пола, ни потолка. Каморки, разделенные простенками на участки, длиной также не более двух метров, в каждом маленькая дверь и окно. Невольно передернула плечами.

А монах показывал куда-то на горы. Видимо хотел сказать, что туда ушли восставшие. На площади перед большим домом лежали трупы солдат, и индейцев. Последние были страшно истощены. Монах тыкал пальцем в трупы и быстро говорил.

-И что ты мне хочешь показать, а? - со злостью обратилась я к молодому монаху. - Думаешь я тебе сочувствовать буду? Будь благодарен, что не перебили вас, уродов.

Плюнула под ноги монаху и развернувшись, вернулась в церковь.

-Уходим, - махнула рукой, - Пусть сами тут разбираются. До Форт Росса недалеко. Не хочу с этими...святошами дела иметь.

Вышли из церкви, вернулись к оставленным у ворот Быстрой Ноге и Белому Ворону.

-Госпожа, мы не будем ничего покупать? - спросила Акка.

-Здесь не будем, - ответила я. - Мы поедем к русским. Но вначале, давайте ка посмотрим, что там за этой горой.

Проехав мимо полей въехали в лес, по узкой тропке наши лошади прошли небольшой перевал и нашему взору открылась небольшая долина с разбитым лагерем индейцев.

Увидев нас они насторожились, схватили кто ружья, кто палки, но мои дружно приложили руки к груди и спрыгнули с мустангов. Я сделала то же самое. А потом громко крикнула.

-Волков выходи, я Акулина Кожухова из Ново-Архангельска, поговорим!

От группы индейцев отделился бородатый, худой мужчина и направился к нам. Определить его возраст я не смогла, из-за длинных волос и бороды он казался старым.

-Здорово тебе, Акулина. Уж и не чаял родного языка услышать. Откуда ты здесь? - говорил он немного окая, и такая радость была в его простых словах и так загорелись глаза, что сердце мое перевернулось в груди. По этим глазам я поняла, что никакой он не старый, просто изможденный и заросший.

Я не стала сдерживать эмоции, обняла его и троекратно расцеловала.

-Антонио, значит, - нарочито грубо сказала, чтобы сдержать слезы.

-Антон Иванович, это гишпанцы меня так прозвали, будь они неладны.

На глазах Антона были слезы, он смахнул их и продолжил.

-Давай, Акулина, мы твоих товарищей устроим, а потом поговорим.