– В прошлом Компания предпочитала классический формат «мелкой нарезки» площадей торговых комплексов, при котором места отдаются в аренду частным неизвестным предпринимателям. Почему? Не вредило ли это имиджу Компании?

– Это было очень давно, в те времена, когда арендные ставки при мелкой нарезке были гораздо выше. Все свои ошибки мы увидели и, я считаю, вовремя исправили. Сейчас мы работаем по-другому, абсолютно изменив подход к зонированию торгового пространства. В Башне, например, будут и большие магазины, и для среднего класса, и бутики для премиум-сегмента. У нас уже есть предварительная очередь трендовых арендаторов.

– Продолжу вашу аналогию, вы считаете себя ближе к Тони Старку или Скруджу МакДаку?

– Вот с этими людьми я не знаком, – попытался пошутить ещё раз.

Юлия сочувственно посмотрела на меня, я пожал плечами.

– Скажите, а какой совет вы даёте людям, которые только начинают работать в Компании?

– Я не раздаю советов. Тем более бесплатно.

– Хорошо, вы же не против поговорить про личное? – не дожидаясь моего формального ответа, она продолжила. – Семь лет назад от онкологии умерла ваша супруга, и вы создали крупнейший сертифицированный онкологический центр с десятками подразделений. Можно ли сказать, что именно потеря близкого человека стала своеобразной жертвой, которая сподвигла вас на такие свершения?

Я хотел покровительственно сказать, что раз она выдающийся инвестиционный аналитик, то ей следует поупражняться в алгоритмах поиска связей между событиями, лежащими в абсолютно разных плоскостях, но тут же удивился, что смерть Лилички вытащила наружу несвойственный мне сарказм. Видимо я молчал довольно долго, потому что взгляд блогерши из сочувственного стал озадаченным.

– Я просто увлекаюсь медициной. Если бы не Компания, то стал бы врачом.

– Вы потеряли одного из компаньонов Дмитрия Мироновича Бронштейна. Как это отразится на работе Компании?

Всё это блогерша проговорила так же спокойно, как и остальное, но мне показалось, что именно эта тема ей гораздо интереснее.

– Это ужасная трагедия. Дима был нам настоящим другом и компаньоном, это огромная потеря, но так устроена жизнь, и она продолжается. Нас осталось пятеро, и мы по-прежнему сильная команда. Сами мы уже давно не занимаемся операционной деятельностью, для этого у нас есть управляющая компания.

– То есть вы планируете впускать в Компанию нового акционера? Возможно, кто-то из наследников Дмитрия может представлять интересы семьи?

– В скором времени мы сделаем официальное заявление по этому поводу на основании решения семьи покойного.

– А в чём может быть решение?

– Тут не может быть больше двух вариантов: либо мы выкупим долю Дмитрия, либо наследники войдут в состав акционеров Компании.

– Насколько мне стало известно, полиция рассматривает версию убийства? – она вперилась в меня взглядом.

Вот этого вопроса я не ждал совершенно! Девчонка решила, что она не инвестиционный блогер, а криминальный профайлер, хорошо, позволим ей это, почему нет. Только откуда у неё эта информация? Вопрос в том, насколько самостоятельно она действует. Надо запросить в БУИБ[1] информацию про Мистику911. Проблема блогеров в том, что у них нет ограничений, как таковой самоцензуры. Больше никаких интервью частным лицам. Теперь только официальные СМИ.

– Такая версия мне пока неизвестна, – аккуратно ответил я. – Мы убеждены, что произошедшее является несчастным случаем.

– Есть какие-то факты, подтверждающие вашу убежденность?

– А есть факты против?

– Спасибо, Егор Анатольевич, мне было приятно с вами познакомиться. Видно, вы один из тех людей, которые знают, как добиться успеха.