У Элис выходило скверно, но не потому, что она не могла запомнить или повторить движения за сержантом. Ее разум будто отказывался держать в руках оружие смерти. Несколько раз детали винтовки выпадали у нее из рук, на что вскоре обратил внимание уже сам сержант. Его быстрые и громкие шаги разносились по ангару, и когда он был уже совсем рядом, уши закладывало от его крика.

– Рядовой Мерсер, у вас руки из жопы? Или, может, они приспособлены для чего-то другого?

– Никак нет, сэр, – уже по привычке, громко ответила Элис, вставая из-за стола. Это походило на отчитывание провинившегося ученика, как в школе.

– Тогда в чем твою мать, проблема, рядовой? – лицо сержанта было, чуть ли не впритык к уху Элис, может, он думал, что так дойдет быстрее? Девушка ловила на себе взгляды других учеников. Она долгое время пыталась найти подходящие слова, явно зля своего учителя.

– Это оружие, сэр, – такой тупой ответ, не ожидала и сама Элис от себя, попытавшись исправить, она добавила, – оно убивает людей, сэр, – это звучало еще более тупо. Она понимала это, но сказанного не вернуть, и уже была готова к чему угодно.

– А ты у нас пацифистка, что ли? – с этими словами сержант, начал отходить от девушки и прохаживаться по своеобразному классу, смотря на остальных своих учеников. – Перед вами лежат просто куски железа и пластика. И больше ничего. Оружие не убивает, убивают люди, что жмут на спуск. Вы же не задумываетесь о том, что нож, которым вы пользуетесь изо дня в день, тоже является оружием? Потому что мать его, вы с помощью него готовите себе еду! А кто-то, таким же ножом режет людей в переулке! Но раз ты у нас такая умная, – Мясников с серьезным лицом полной злобы посмотрел на Элис, а потом перевел взгляд на одного из стоявших солдат. – Солдат, принеси даме АК-314К, раз ей не нравится наше оружие. Рядовой Мерсер, собрать винтовку и сдать! Остальные, чего разинули рты? Продолжать выполнять упражнение!

Элис села обратно на стул, пытаясь сбросить с себя волнение, страх и растущее негодование на саму себя. Корила себя за тупейший ответ сержанту, пока пыталась собрать винтовку в первоначальное ее состояние. Пальцы дрожали, перед глазами вновь все плыло. Ей приходилось вновь и вновь перебарывать свое состояние, чтобы продолжить выполнять приказ. Отдав рядом стоящему солдату AR24, она ожидала, слушая, как другие выполняют упражнение. Звук стука металла расходился внутри помещения, периодические выкрики сержанта, подсказки от солдат. Все сливалось в какофонию звуков. Пока прибежавший солдат не положил новый автомат перед ней.

По сравнению с предыдущим, который был чуть ли не с завода, новый и смазанный. Этот выглядел, так, будто его достали прямо из боевых действий. Множественные сколы на поверхности, различные перемотки, которые явно были нужны для нормального функционирования, но которых не должно быть изначально. Пока Элис рассматривала автомат, она даже не заметила, как сержант оказался рядом с ней.

– Знакомься, пацифистка. Автомат АК-314К и приставка «К» значит сразу две вещи: первое – крупнокалиберный, он под усиленный патрон, чем заводской автомат этой марки и второе – кровавый, который был прозван уже моим отрядом. Этот автомат, трофей с Сибирского конфликта и специально для тебя скажу, что с его помощью было убито сотни людей, он побывал в самых опасных точках и переживал десятки владельцев. Вот он, – сержант взял автомат в руки, – несет в себе смерть. Так что, приступаем к разборке, – он положил его вновь на стол и стал медленно показывать, как разбирать и собирать автомат. Казалось, что он вот-вот рассыпется в руках, но, к удивлению Элис, автомат даже не скрипел.