Каждый день молил дюк Бога о том, чтобы не узнал Йерве о своем истинном происхождении. Надеялся дюк, что в скором времени отправит крестника на обучение ратному делу к одному из своих родичей в Тшеп, а то и в далекую Валахию, к полководцу Шварну, и избежит вопросов.

Но вопросов было не избежать, и Йерве задавал их с тех пор, как научился говорить.

– Кто моя мать? – спрашивал Йерве.

– Святая Сильва и кормилица Вислава, – отвечал дюк.

– А отец?

– Я твой отец.

– Но Гильдегард говорит, что вы мне не отец, сир.

– Много понимает этот паршивец. Скажи ему, что я его оставлю без чресел.

Но Йерве снова задавал вопросы.

– Кто моя мать?

– Твоя мать умерла.

– Как и когда?

– Господь прибрал ее душу тогда, когда ему было угодно.

– А кто мой отец?

– Сгинул твой отец. Без вести пропал.

Спустя некоторое время Йерве опять спрашивал.

– Кто моя мать?

– Зачем тебе мать, Йерве? Разве мало матерей тебя вскормили? Разве мало молока ты напился? Разве хоть одна дама, женщина или баба, ступившая на плиты этого двора, не целовала тебя?

– Кто мой отец, сир?

– Я твой отец, мальчик.

– Вы лжете, сир, и хоть не найти на свете отца лучше вас, я тем не менее желаю знать, чья кровь течет в моих жилах.

– Кровь! – стучал дюк кулаками, затянутыми в перчатки, по столу. – Отборная кровь в тебе течет! Краснее некуда! Кровь королей и принцев, сложивших головы под знаменами императоров, басилевсов и кесарей!

Йерве уходил, а затем опять возвращался.

– Кто моя мать, ваша милость?

– Твоя мать умерла, подарив тебе жизнь, как моя мать, давшая жизнь мне и сошедшая в могилу до того, как я успел запомнить ее лицо. Никто не поймет тебя лучше меня, сынок, но у нас с тобой нет матерей.

– Кто мой отец, сир?

– Не нужно тебе это знание, мальчик, я дам тебе свое имя, если ты захочешь.

– Мне не нужно ваше имя, сир, оставьте его Гильдегарду. Я хочу знать собственное.

– Тебя зовут Карлом Иштваном…

– Кто таков Фриденсрайх, чье имя увековечено в моем?

– Ты бы лучше спросил, кто таков Софокл! – гремел дюк грозно, но Йерве не боялся дюка.

– Я знаю, кто таков Софокл, сир, но я не ведаю, кто таков Фриденсрайх.

– Дурацкое имя. Оно случайно попало в твое. Так звали моего троюродного деда, обезглавившего Курфюрста-Лжеца.

– Я думал, что Курфюрста-Лжеца обезглавил ваш прапрапрадед, Кейзегал V, в битве у Сеносреха два столетия назад.

– Верно, верно говоришь, молодец, Йерве. Ты проявляешь недюжинные способности к истории и генеалогии. Если бы ты только перестал ткать гобелены…

– Я подброшу этот молот в воздух, – заявил Йерве своему молочному брату Гильдегарду.

– Болтун. Даже я не в силах его поднять.

– Пари?

– Пари.

– Что поставишь, Гильдегард, сын Кейзегала?

Дерзкой улыбкой улыбнулся Йерве, речной галькой заблестели белые зубы. Гильдегард тоже оскалился.

– Я отдам тебе девчонку, дочку плотника.

– Не нужна мне твоя девчонка.

– Я отдам тебе лошадь Василису, которую отец подарил мне на пятнадцатую осень.

– У меня есть своя лошадь, принадлежащая мне с шестнадцатой зимы.

Гильдегард помрачнел.

– Чего тебе от меня надобно?

– Отдай мне меч, поразивший Курфюрста-Лжеца, когда я подниму этот молот в воздух.

Хихикнул Гильдегард от неожиданности.

– Ты глупец, Йерве, если думаешь, что отдам тебе фамильный меч задарма. Что ты поставишь против меча?

– Чего тебе от меня надобно?

Гильдегард задумался.

– У тебя нет ничего, чего не было бы и у меня, но если ты не поднимешь этот молот, тo перед всем двором опустишься на колени и объявишь, что я всегда превосходил тебя в рукопашном бою, в метании ядра и в соколиной охоте, а потом три месяца будешь моим рабом.

– Рабом? Что ты имеешь в виду?