Я долго работала на дорогих мне людей, умела слушать и следовать инструкциям, не чувствуя себя при этом ущемленной, но с Кларой было классно. Действительно классно!

Мы договорились в ближайшее время совершить вылазку на природу, если кто-нибудь приглядит за ее отцом, потому что оставлять его одного на долгое время было нельзя, а сиделки, которые обычно подменяли ее в рабочие дни, сильно перерабатывали: из-за отсутствия надежных помощников Клара почти все время была в магазине.

Я помнила ее отца и хотела увидеться с ним. По словам Клары, он тоже был бы рад встрече. Она рассказала ему, что я вернулась, и мне еще больше захотелось ей помочь, пусть даже я была немногим лучше ее прежних дерьмовых работников. Я была бестолковой, по сто раз на дню донимала ее вопросами, и меня спасало лишь то, что покупатели все как один были исключительно славными и терпеливыми людьми. Попадались даже чересчур дружелюбные, но жизнь научила меня пропускать определенные замечания мимо ушей.

Когда Клара не была занята с покупателями, мы говорили о магазине. Она расспрашивала меня о жизни, и я рассказывала какие-то обрывки, крошечные фрагменты, плохо стыкующиеся друг с другом и оставлявшие в сюжете дыры размером с Аляску. К счастью, в магазине обычно было многолюдно, и она постоянно отвлекалась. Вопросом о том, что произошло у нас с Кэдемом, Клара меня не допекала: думаю, догадывалась сама, поскольку я упорно избегала этой темы.

Эта часть моей новой жизни в Пагосе – Кларина часть – шла замечательно. В сердце поселилась надежда на возможность новых связей.

Но работа в магазине…

Я пришла сюда с реалистичными установками. Я не знала, какого черта здесь делаю и что забыла в лавке товаров для активного отдыха. Первые десять лет после отъезда из Колорадо весь мой активный отдых сводился к поездкам на лодке с дядей. Последние десять лет я несколько раз бывала на пляжах, но тогда мы отдыхали на шикарных курортах, где подавали красиво оформленные и абсурдно дорогие напитки.

Сейчас я думаю, что мама отреклась бы от меня.

Работая в магазине, я чувствовала себя самозванкой.

Сегодня меня спросили про снасти для рыбной ловли нахлыстом с заходом вброд, и я в буквальном смысле тупо уставилась на покупателя, долго пытаясь понять, о чем речь. В итоге мне сказали: пустяки, не стоит волноваться.

«Это был вопрос про рыбалку», – пояснила Клара, похлопывая меня по спине.

Час спустя меня попросили порекомендовать палатку-гамак. Они ведь бывают разные, да?

Пришлось бежать за помощью к Кларе, хотя она была занята с другим покупателем.

Какая рыба здесь водится? Мелкая? Понятия не имею!

Какие маршруты подходят для женщины шестидесяти пяти лет? Может, короткие?

Сезон для рафтинга еще не прошел? Спросите что полегче.

Впервые в жизни я ощущала себя такой никчемной и тупой. Все было настолько из рук вон, что Клара наконец сказала мне встать за кассу, и если Джеки – пятнадцатилетняя девчушка, которая была явно смышленей меня во всем, – что-нибудь попросит, то сбегать на склад.

Именно этим я была занята: стояла за кассой, пока Джеки оформляла прокат удочек, а Клара помогала очередному семейству выбрать походное снаряжение. Я слушала и прикидывала, может, принести на работу блокнот, делать записи, а дома их просматривать – и тут у меня в кармане завибрировал телефон. Я достала его.

Уведомление было не о телефонном звонке или сообщении, а об имейле.

И тут волосы у меня встали дыбом.

Потому что это был не спам и не новостная рассылка.

Письмо было от К. Д. Джонса.

От того, кто в кругу родных и близких называл меня своей женой.