Чалый поднялся. Посмотрел на свое отражение в зеркальной двери шкафа и выругался. Будь оно все проклято! Будь… оно… все…
8. Глава 8
Сумку с ноутбуком и фотоаппаратами ей привез Глеб на следующий же день. Лия даже удивилась, что он лично приехал, а не послал кого-то из парней. Не такой уж она была важной птицей… Глеба она не видела столько же, сколько и Чалого. Но тот не слишком изменился. Она его сразу узнала.
- Вот. Тут еще… Одежда… и всякая белиберда.
Лия удивленно покосилась на стоящую в углу груду пакетов с логотипами известных брендов. Заглянула в один из них.
- Это не моя одежда, – покачала головой.
- Лий, ну… Чтоб мы еще в тряпках твоих копались?! Так проще.
- Купить…
- Ага! – порадовался Глеб её догадливости.
- Мне ничего не надо. Зря только время потратил… И деньги.
- Лий, ну, хоть ты не начинай. Чалый сказал – я сделал. Тебе ли не знать?
- Ага…
- Ты увлекалась фотографией? – сменил тему мужчина, кивнув на зажатую в ее руках камеру. Для ослабевшей Лии ее вес был слишком большим, она аккуратно отложила Никон в сторону. Пожала плечами:
- Да. И сделала это увлечение своей работой.
- И как, нравится?
- Да, ничего… Глеб, мне уже обедать пора, так что…
- Да-да, я побегу… Тут еще телефон – в нем вбит мой номер. Если что-то понадобится – звони. И, это, Лий… Выздоравливай, а?
Лия криво улыбнулась и кивнула головой. Из всего окружения Чалого, в годы их совместно жизни, Глеб ей нравился больше всего. Можно сказать, они даже дружили… И смущение, которое сейчас было написано у него на лице, и которое он так тщательно старался скрыть, натолкнуло Лию на мысли, что, может быть, она в нем ошиблась не слишком сильно.
- Лия…
- Да?
- Ты… Извини меня, что я тогда…
- Да. Ничего…
- Нет, я должен был, и… Черт! Я потом, наверное, месяц бухал… И до сих пор, когда вспоминаю… Он не должен был забирать у тебя Сашку. А я не должен был в этом участвовать.
Лия закусила дрожащую губу. Она была еще не готова вспоминать о сыне. Вспоминать о том дне.
- Ты не смог бы ему помешать, Глеб. Никто бы не смог.
- Нужно было послать его еще тогда. Уволиться, к чертям собачьим! Но он бы совсем один остался. Совсем один! Ты хотя бы представляешь, как ему тяжело?! А, черт! Тебе ли не знать…
Лия перевела взгляд. Сегодня на ее тумбочке в вазе стояли герберы. Тоже очень красивые цветы… Знала ли она, как это – остаться одной? Знала. Она одна много лет…
- Пойду я. Звони, если что…
Когда за Глебом закрылась дверь, Лия устало опустилась на пол. Прижалась затылком к стене. Один из пакетов упал, привлекая ее внимание. Из него показался рукав мягкого кашемирового свитера. Чтобы заглушить шум в голове, женщина высыпала содержимое пакетов на пол. Свитер, шерстяные брюки, пару гольфов, рубашка, джинсы. Мягкое приятное на ощупь теплое платье. Белье, ночная рубашка, колготки, халат. И, совершенно неожиданно – баночки с кремами и флакончик духов. Такое внимание к деталям можно было расценить, как проявление заботы. Но… она знала, что это совершенно не так. Просто в магазинах подобного класса обычно работают очень внимательные консультанты. Ничего больше… Жизнь научила Лию смотреть на все происходящее трезво. Как там говорят? Розовые очки бьются стеклами внутрь? Вот-вот. Это про нее сказано…
Отрезвление к ней приходило постепенно. Некими тонкими намеками, мелочами. Наверное, первым громким сигналом было событие, произошедшее где-то через год после их с Чалым свадьбы. Они с мужем были приглашены на день рождения одного из его партнеров. Лия не любила большие скопления народа, не любила шум и заискивающие улыбки… Это была совершенно чуждая ей стихия, но ради мужа, изредка, она выбиралась «в свет». В тот день ей нездоровилось. Болела голова, и шум особенно сильно бил по нервам. Она сбежала в тишину, которой в этом месте мог похвастаться разве что туалет. Лия находилась в кабинке, когда туда же вошла пара щебечущих див: