- Да. Кое-что… - неохотно ответил Чалый.
- И… вы не будете против, если Лие Марсовне в ходе терапии придется поделиться со мной этой информацией?
- Если это то, что ей нужно – пожалуйста. В моих интересах, чтобы она поправилась, как можно скорее.
- Тогда… Вы не могли бы ей сами обо всем сказать? Боюсь, мне она не поверит.
Александр бросил на мужчину короткий взгляд, сунул руки в карманы и, наконец, кивнул головой:
- Ей я скажу. И вы тоже послушайте… Даже и не помышляйте о том, что сможете хоть как-то использовать полученную информацию против меня. За её конфиденциальность головой вы будете отвечать лично.
Евгений Павлович с честью выдержал его пристальный взгляд. И лишь когда Чалый двинулся к выходу, отвел его.
- Что ж… На этом и закончим.
Когда он вышел из клиники, Лия все еще прогуливалась. Казалось, она не ожидала увидеть его в этом месте.
- Привет. Как ты себя чувствуешь?
Лия удивленно вскинула брови, а он разозлился! Зачем она постоянно его провоцировала? И это наигранное удивление… Зачем?
- Неплохо. Спасибо, что все оплатил.
Ну, вот. Опять. Чалый сжал челюсти.
- Я пришел сказать, что освобождаю тебя от данного слова. Своему психотерапевту ты можешь смело обо всем рассказать. Если это и правда поможет тебе прийти в норму.
Лия моргнула. Не находя слов, кивнула головой.
- Тебе нужно что-нибудь еще? Ну… чтобы поскорее…
- Прийти в норму? – улыбнулась краешком губ его бывшая. И это была совершенно не та улыбка, что он помнил.
- Да! – не сдержавшись, рявкнул Александр.
А она снова улыбнулась.
- Если это возможно, я бы хотела, чтобы кто-нибудь мне привез мой компьютер и фотоаппараты.
- Это все?
- Да. Пожалуй…
- Тогда я пойду. И ты… Заходи в тепло, Лия. Тебе только воспаления легких не хватало.
На удивление, она не стала с ним спорить. Просто повернулась и пошла по дорожке к крыльцу.
Сидя в тепле машины, Чалый пытался собраться с мыслями. Настроиться на рабочий рад, но получалось слабо. Он то и дело возвращался мысленно в прошлое, а потом, сам не зная, зачем, сказал:
- Толик… Давай на Каштановую…
Он поднялся к ней в квартиру один. Повернул ключ в новеньком замке. Открыл дверь. Разулся! Прошел по узкому коридору в комнату. Осмотрелся по сторонам. Лия жила, если не в бедности, то очень скромно. Он сам приложил к этому руку, вышвырнув ее за порог без копейки в кармане. Это только в законах написано, что жена имеет право на половину имущества. На деле же... Она вообще не имеет прав. Ни! На! Что!
За время отсутствия хозяйки жилище запустело. И стало каким-то безликим. Или таким оно и было всегда. В углу Чалый увидел ноутбук. Выдернул тот из сети, оглядываясь. Куда бы его сложить? Прошел к платяному шкафу, распахнул дверь. Не густо… Раньше Лия любила яркие платья, а теперь в ее гардеробе преобладали джинсы и теплые свитеры. Да и тех было немного. Он присел на корточки, в поисках какой-нибудь сумки. Пошарил руками на самой нижней полке. Сдвинул весь хлам. А потом увидел его… Детский носок с логотипом Феррари. Коснулся кусочка ткани нетвердой рукой и отдёрнул ту, будто обжегшись. Кадык дернулся. Внутренности стянуло узлом. Он его узнал. Этот носок… Шесть лет прошло, а он его узнал. В памяти воскрес день, когда Лия видела Сашку в последний раз. Он вспомнил, как она изо всех сил цеплялась за сына, стараясь не напугать, но… и не отпустить. Как она плакала и просила не забирать у нее ребенка, кричала, что он не имеет права, сыпала угрозами и молила о снисхождении. Вспомнил, каким неумолимым он был, когда приказал охране убрать ее прочь с дороги. Как она из последних сил сопротивлялась здоровенным ребятами, а тем было так хреново в сложившееся ситуации, что они не знали, куда деть глаза… И, да… он помнил этот чертов носок. Она до последнего цеплялась за Сашку… Но в руках у нее остался лишь носок ребенка, в котором тот выскочил встречать мать.