Дождем бывала. Моросила. Монотонно стучала по крышам, убаюкивала, успокаивала. Или заливала. До краев. Прорывала плотины, разливалась, изливая себя…

Еще бывала ветром. Неуловимым. Не дающимся в руки. Свободным. Ни к кому не привязывающимся. Холодным ли, теплым ли, но – всегда свободным. Принадлежащим всем сразу и потому – никому в отдельности…

Никто не знал, какой она будет завтра…

Никто не знал, какая она – настоящая…

Вообще-то, она, конечно, уже давно не просто Ира, а Ирина Станиславовна. И для бывших учеников, и для их родителей, и для коллег, которые даже старше возрастом. Да что там – даже для соседей. Заслуженный учитель, прекрасный руководитель, неизменно фонтанирующий неповторяющимися и оригинальными идеями организатор. В школе ее любят и уважают буквально все – от директора до техничек и завхоза.

Хорошая она. Ни к одному учителю после окончания школы не приходит столько бывших учеников, сколько к ней. Каждый раз на вечерах встречи с выпускниками ее кабинет был буквально завален цветами, конфетами, подарками. Один бывший троечник, ставший недавно депутатом, даже подарил ей маленькую машину. Такую же уютную и симпатичную, как она сама. К Ирине Станиславовне всегда можно было просто так запросто взять и прийти в гости, посидеть, поговорить, поделиться радостями или печалями. Она и выслушает, и посоветует, а если надо, то и пожурит по-матерински. Она все знает, всех понимает, всем помогает. И была такой всегда. Она никогда не ошибалась. Или почти никогда. Сейчас ей уже за пятьдесят, она живет со старенькой мамой, красит волосы в пепельно-русый, чтобы скрыть седину, и каждый вечер ходит гулять со своими четырьмя пекинесами. А могла бы гулять и с внуками. Если бы только у нее были дети…

Жизнь Ирины – это пример того, что родные не всегда бывают правы. К сожалению, некоторым и жизни не хватает, чтобы это понять.

Отношения между отцом и матерью всегда были какими-то слишком сдержанными. Холодными их назвать нельзя было, но и особо теплыми – тоже. Может быть, когда-то между ними и была настоящая любовь и даже пламенная страсть, ведь у них все-таки появилась дочь. Хотя, Ирине всегда было сложно ответить даже самой себе, родилась ли она от любви, или от того, что «так было надо». Ей всегда казалось, что мама и папа – совсем случайные друг для друга люди. Нет, они никогда не ругались, но и особого трепета в их отношениях девочка не замечала. Хотя, с виду все было, как у всех: утром – совместные завтраки, по выходным – поездки в зоопарк или цирк, летом – отдых на морском побережье. Но чего-то все равно не хватало. Может, шумных домашних праздников с хохотом, плясками и кучей соседских ребятишек, пришедших в гости? Может, тихих семейных вечеров, когда сидишь на диване, закутавшись в плед, между мамой и папой, а они перебирают фотографии из своей молодости и рассказывают удивительные, полные приключений истории? Может, совместных поездок на весь отпуск в деревню к бабушке и дедушке, как бывало у всех одноклассников? Не хватало, определенно чего-то не хватало в их очень правильной, сдержанной и размеренной семейной жизни.

Любила ли мама папу? Любил ли он ее? Маленькой девочке Ире когда-то казалось, что да. Просто ее родители были очень скромными людьми, воспитанными в строгих правилах, никогда не демонстрировавшими своих чувств не только на людях, но даже и дома, при ней. Папа всегда был строг и сдержан, мама – та вообще была противницей сюсюканья и телячьих нежностей. Родители никогда не целовали друг друга, ни утром, уходя на работу, ни вечером, встречаясь после долгого дня, проведенного врозь. У них в доме не было заведено проявлять чувства. Скорее, даже наоборот: у них в доме было заведено чувствами не пользоваться. Ира едва ли может вспомнить, сколько раз за все ее детство папа сказал, что любит ее, а мама – обняла и поцеловала. Но девочка не знала других примеров, поэтому считала, что так живут все. Иногда ей все же не хватало обычного человеческого тепла, ей хотелось чувствовать себя ребенком, которого есть, кому защитить и приласкать, хотелось зарыться лицом в мамины колени или спрятаться в папиных объятьях. Она даже несколько раз делала попытки сблизиться, но этого порыва родители не только не оценили, но и посчитали опасным. Нет, они не отругали ее за чрезмерную любвеобильность, но настоятельно посоветовали Ире быть сдержаннее и научиться контролировать свои эмоции. И она, как послушная девочка, старалась их больше не огорчать.