Принцесса прижала шелковую ткань к коже, и они продолжили путь.

– Ты хочешь сказать, что о заговоре было известно за пару дней до переворота? – прошипела Аэльгрис, ощущая, как начинает саднить щеку.

– Сведения были не очень надежными, госпожа! – ответила ей Усея. – Тот садовник слыл первостатейным выдумщиком, и милорд Гасттольф велел выпороть его и выставить вон. Должно быть, он решил, что паренек все выдумал!

Принцесса оглянулась назад, на идущего следом телохранителя. Всего несколько дней назад Гасттольф казался ей оплотом верности и надежности, рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной, но всего несколько слов, произнесенных Сребреволосым и Усеей, поколебали эту веру.

– Полагаю, что он казнит себя сильнее, чем кто бы то ни было! – перехватила взгляд принцессы Усея. – Он действительно предан Вам и Вашему отцу. Уверена, он ухватится за любой способ искупить свою вину!

Аэльгрис, терзания которой отнюдь не уменьшились после беседы с Усеей, лишь вновь неопределенно пожала плечами, и дальше они шли уже молча.

Приблизительно через полчаса, когда солнце уже достигло своего зенита, до них донесся радостный крик Сребреволосого:

– А я наткнулся на кое-что весьма интересное. Скорее сюда!

Аэльгрис и Усея переглянулись и, заинтригованные, ускорили шаг. Миновав пару весьма колючих кустарников и чуть не задавив кролика, стрелой прошмыгнувшего у них под ногами, девушки вышли к высокой ели, горделиво вздымавшейся над остальными деревьями, и уткнулись в спину Эрива.

– Что там такое? – привстав на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо, спросила принцесса.

– Вам понравится, Ваше Величество! – заверил ее молодой воин.

Он отодвинул в сторону наиболее широкие еловые лапы, и Аэльгрис и Усея, обогнув его, оказались на берегу лесного озера, наполненного ярко-голубыми водами, слегка волнующимися под действием легкого ветра.

– Кажется, Вы наконец-таки сможете искупаться, Ваше Величество! – донесся до девушек голос Сребреволосого.

Аэльгрис посмотрела в ту сторону и увидела наемника, опускающего босые ноги в воду. Его сапоги были аккуратно поставлены на большой камень, что валялся на берегу, а рядом с ними грызла орешки рыжая белка.

– А водичка-то теплая! – заявил Сребреволосый, прохаживаясь по мелководью.

Белка, услышав его голос, оторвалась от своего угощения, повернула голову к наемнику, а затем в два прыжка добежала до него и, резво взобравшись ему на плечо, что-то ему зашептала.

«Звери не умеют разговаривать с людьми!» – возможно, заявите вы, но Аэльгрис была убеждена, что белка именно что говорила с Сребреволосым, внимательно ее слушавшим.

Через пару минут белка закончила стрекотать, и наемник кивнул:

– Ты права! Пойдем!

Он подошел к принцессе и Усеи, уже сбросивших с себя сапоги и шлепавших босыми ступнями по теплой воде.

– Как Вы смотрите на то, чтобы задержаться здесь, Ваше Величество? Полдня ничего не изменят, а Вам наверняка хочется окунуться в теплую и чистую воду!

Аэльгрис и впрямь уже не терпелось скинуть с себя запыленную одежду, окунуться с головой в озеро и предоставить верной Усеи смыть с нее дорожную пыль, но присутствие мужчин удерживало ее от этого шага.

Она взглянула на вышедших к берегу Эрива и Гасттольфа, и Сребреволосый тут же понял ее сомнения.

– Не волнуйтесь, Ваше Величество! – успокоил наемник принцессу. – Мы уйдем подальше, но не оставим Вас без охраны. Как Вы смотрите на то, что Гасттольф устроится вон на тех камнях, – махнул Сребреволосый в сторону нагромождения валунов в доброй сотне шагов от того места, где они стояли, – и присмотрит за Вами, а мы с Эривом пока поохотимся?