— Ну почему же сразу яду? — Я облокотилась на стол и почувствовала, как платье начинает сползать с плеча. Хотела бы так специально сделать — ни за что бы не вышло.

— Любопытно было бы взглянуть. — Пешта, чуть склонив голову, наблюдал за медленно оголяющимся плечом.

— Как я подготовлюсь?

— На процесс.

Думалось о неприличном… С ходу вспомнился сон, потом момент обезвреживания очага магического возмущения, и я прикусила губу. Рот так и норовил разъехаться в нервной улыбке.

Стало темнее. Я бы даже сказала — интимнее. Сегодня весь вечер так, стоило мне пустить дело на самотек, как дом приглушал светсферы.

— Что у вас с освещением опять?

— Это не я. Это дом. Еще чаю?

Пешта медленно моргнул, я встала. И ведьмак поднялся тоже. Расстояние между нами было едва с ладонь. Крылья его носа вздрогнули, и он улыбнулся. Плотоядно, куда там Мартайну.

У меня во рту сделалось сухо, сердце пропустило удар. Словно в полусне, я взяла тяжелую руку Пешты и положила себе на грудь, где уже ныло в предвкушении, будто это мне странного чая налили.

Его вторая рука обожгла шею, горячие пальцы прошлись по затылку вверх. Посыпались шпильки. Он собрал мои волосы горстью и чуть оттянул вниз. Я запрокинула голову, ощущая жаркое дыхание в миллиметре от покалывающих в ожидании поцелуя губ, и судорожно вздохнула, когда он нашел под тонкой тканью лифа чувствительное место и провел по нему подушечкой пальца.

Его губы были жесткими и горячими, такими же, как руки, тисками сжимающие грудь, я едва сдерживала стоны. Потом он сделал шаг назад, опустился на диван, рывком избавил меня от белья и усадил к себе на колени.

Руки, раскаленные, как два утюга, прошлись по бедрам, приподняли и опустили. Я вздрогнула. Он замер, а потом толкнулся, удерживая меня и не давая двинуться. Я впилась пальцами в его плечи, нашла его губы и присвоила, так же требовательно и настойчиво, как он сейчас присваивал меня.

Разрядка наступила быстро. За миг до пика он опрокинул меня на диван, придавливая всем телом и последними резкими движениями утверждая свою власть надо мной. Прикусил кожу над ключицей, завершающим аккордом сжал грудь, ставя точку на том, с чего все началось. И сказал чуть хрипловато, горячо дыша мне в ухо:

— Вы ведь за этим меня пригласили, не так ли?

Отпустил запястья, которые прижимал к бархатной обивке, поднялся с меня, усаживаясь рядом, и я поняла, что прокололась. И даже поняла где. До того, как он сказал:

— Я ведьмак. Привороты на меня не действуют. Только те, что на крови, если знать, как. Или дар долгоживущего. — И принялся приводить одежду в порядок. — Будь вы, скажем, эльфийка…

— Я похожа на эльфа? — Голос тоже звучал хрипловато, будто я простудилась или долго кричала.

— Вам далеко, — ответил он, и мне тут же захотелось и в самом деле поорать, но я просто одернула юбку и поднялась:

— Вы всегда такой хам?

— Только когда меня хотят использовать.

— Почему сразу не сказали?

— Вы так неумело, но старательно меня соблазняли… Я решил, что ваши усилия стоит вознаградить.

— И где моя награда?

— Вам денег дать? Вы в курсе, что вам срок положен за провокационные действия в отношении лица, состоящего на королевский службе?

— У меня с вами нет отношений. — Злясь на саму себя, я попыталась застегнуть лиф, нескольких пуговиц не хватало.

Пешта хохотнул, встал. Светсферы сделались ярче. Ведьмак шагнул к выходу, оглянулся. С чего я взяла, что у него черные глаза? Карие, и золотистый ореол внутри вокруг зернышка зрачка. Или это свет так затейливо отразился?

Я вышла следом, когда он уже надел пальто.

— Вы не оригинальны в выборе способа повлиять на мое решение. Это всегда только вопрос времени, если поднадзорный объект — женщина, достаточно молодая и привлекательная, чтобы заинтересовать. Но вы меня удивили. Считал, что вы продержитесь дольше прочих. А я редко ошибаюсь.