– Тогда я с утра побегу за билетами, да, папа? Может, прямо утром и улетим.

– Да-да, сынок, конечно, иди, – Семен прикрыл глаза.

Илья был у касс в шесть утра, но там уже выстроились длинные очереди, и он отстоял около пяти часов прежде, чем приблизился к заветному окошку. Ни на тот день, ни на следующий билетов не оказалось, кассирша предложила ночной рейс с пятницы на субботу. Отказаться Илья не решился – иначе они рисковали вообще не улететь. Обливаясь потом, он выбрался на улицу и с досадой подумал, что дядя Андрей вполне мог бы связаться с кем-нибудь в свердловском горкоме, чтобы им помогли с билетами, но почему-то этого не сделал.

Их самолет приземлился в домодедовском аэропорту около восьми утра. Илья накануне послал матери телеграмму и ожидал, что она или дядя приедут в аэропорт, но встречал их только шофер Воскобейникова Петр. Это был высокий полный человек лет пятидесяти, неболтливый и лично преданный Андрею Пантелеймоновичу. Последний постоянно подкреплял эту преданность небольшими подарками из своего горкомовского пайка – баночкой черной икры, пакетом гречки для больной тещи или сгущенкой для маленького сынишки. Единственным недостатком Петра было то, что он никак не мог правильно выговорить отчество Воскобейникова, но Андрей Пантелеймонович, как человек достаточно рассудительный, относился к этому снисходительно и даже с некоторым юмором.

Сунув поочередно отцу и сыну Шумиловым свою большую прохладную руку, Петр осветил их широкой улыбкой.

– Здрассте! Андрей Телемоныч велел вас встретить и к ним свезти. Викторию Телемонну сегодня ночью на завод вызвали, она оттуда прямо и подъедет.

– К дяде Андрею? – недоуменно переспросил Илья. – Нет, мне домой надо, меня Оля ждет. Вы не знаете, как Оля, Петр?

– Про то ничего не знаю, врать тебе не буду, а велено вас с Семен Александрычем прямо к Андрей Телемонычу домой везти. Он Семен Александрыча сразу осмотрит и скажет, если что. Там и поедите, вам Виктория Телемонна наготовила.

– Поедем к дяде Андрею, Илюша, может, и Оля там, – сказал Семен, садясь в машину. – А почему Андрей не в больнице у Инги? Как она, Петр? Ничего нового?

– Так вы ничего не знаете? – шофер обернулся к ним всем своим массивным телом и расплылся в широкой улыбке. – Дочка у них родилась, пацанка!

– Да что ты? – изумился Семен. – Рано же еще, а?

– То-то и оно! Сперва все думали, что она сразу и помрет, больно уж мала была. Ее в какой-то специальный инкубатор Андрей Телемоныч положил. Теперь уж неделя прошла, а она все живет, и крепче стала. Уже полная надежда, врачи говорят.

– А как назвали? Имя уже придумали, а? – Семен был так поражен новостью, что начал говорить своим обычным, а не слабым от головной боли голосом.

– Пока нет – Инга говорит, что сперва пусть месяц пройдет, и потом только назовут, если все будет хорошо.

Оставшуюся часть дороги они почти не разговаривали. Когда Петр затормозил у подъезда дома Воскобейниковых, Семен повернулся к сыну.

– Пойдем, Илюша, посмотрим, как твой дядюшка, а потом видно будет.

Андрей Пантелеймонович спешил навстречу гостям, раскрыв объятия. Из кухни выглянула раскрасневшаяся от жаркой плиты Виктория.

– Приехали, мальчики? Слава богу, все на ногах. Ну, мыть руки и к столу. Петр, ты тоже к столу.

– Мне, Виктория Телемонна, еще надо документы отвезти – Андрей Телемоныч велел.

– Подождите, Петр, отвезите меня тоже по дороге, – Илья беспокойно оглянулся по сторонам и вопросительно посмотрел на мать. – Мам, а Оля одна дома?

– Садись, Илья, садись, – Воскобейников усадил племянника, – мы об этом обо всем сейчас и поговорим. Пусть Петр едет, у него дел выше крыши, – он махнул рукой шоферу, и тот вышел.