Подняв за подбородок заплаканное лицо молодой женщины, главный инженер заглянул в ее распухшие от слез глаза.

– А ну-ка, расскажи мне, в чем дело.

– Да… Мишка… – она сбивчиво объяснила, в чем дело. Он пожал плечами, погладил ее по голове, потом вытащил из портфеля бутылку вина, шпроты и поставил на стол.

– С детьми всегда много проблем, не огорчайся. Давай сейчас ненадолго забудем обо всем, ты расслабишься, а потом поговорим.

Внезапно Александр притянул к себе Надежду, поцеловал в губы, и внутри у нее все замерло, затрепетало от его прикосновения.

«Не может быть! Так вот, как это бывает!»

Встретив изумленный взгляд широко раскрытых глаз, он тихо и нежно засмеялся, а потом увлек ее к кровати.

– Саша, Сашенька, мой ненаглядный, мой единственный! – счастье перехлестнуло через край, помутило рассудок, заставило на миг забыть обо всех невзгодах.

Через два часа Александр посмотрел на часы и, коснувшись губами ее щеки, начал одеваться.

– Ты уходишь? – она встрепенулась и села.

– Пора. Меня ждут, надо идти.

– Кто, жена? – в голосе Надежды прозвучали вызывающие нотки. Он улыбнулся ей и, наклонившись, вновь поцеловал.

– Не нужно, Наденька, давай оставим все, как есть. Нам ведь хорошо с тобой, и пусть пока все так и остается. В будущем, возможно, все будет иначе. Да?

– Да, – с горечью ответила она, – тебе, конечно, хорошо!

– Да, кстати, – лицо его стало серьезным, – относительно твоего мальчика – ему, мне кажется, нужно специальное обучение. Лучшее, что тут можно посоветовать – специальный интернат с хорошими специалистами. Понимаешь, если тянуть долго, то он может сильно отстать в развитии, поэтому лучше все делать быстрее. У меня есть знакомые, хочешь, я поговорю?

– Я … не знаю, как я его отдам? Он ведь без меня не сможет…

– Там опытные профессионалы, все очень внимательны. Тут важен фактор времени, так что тянуть нельзя. Поговорить мне? Попробовать ведь можно.

– Ну… хорошо.

Через месяц Надежда отдала Мишку в интернат для умственно отсталых детей. Сначала ей было немного не по себе, но потом она свыклась с мыслью, что сын ее не такой, как остальные. Тем более, что в интернате она видела гораздо более тяжелые случаи умственной отсталости у других детей.

Александр встречался с ней два-три раза в неделю. В ее доме этажом выше жил его дядя – ветеран войны, год назад похоронивший жену, и никому не казалось странным, что человек навещает одинокого родственника. Надежда сразу объяснила любовнику, что забеременеть после неудачных родов она не сможет, и близость их, не осложненная никакими опасениями, доводила порою обоих до изнеможения, с каждым годом становясь все более страстной.

Через пять лет из мест заключения неожиданно вернулся попавший под амнистию Яхов. Он узнал новый адрес Надежды и явился к ней, но она не впустила его в дом.

– Уходи, тут тебе делать нечего!

– Где Мишка? Я хочу его повидать!

– Нечего тебе его видеть, уходи, или я позову милицию.

– А я ничего не делаю, чтобы милицию – сына пришел повидать. У тебя что, кто-то еще тут есть?

– Не твое дело! – закричала она, пытаясь вытолкнуть его за дверь. – Уходи, тебе тут делать нечего! Миши здесь нет, он в интернате. Уходи!

– Наверное, все тот же – твой главный, – буркнул он, разглядывая бывшую жену из-под набрякших век, – сына в интернат сплавила, а сама тут…

Надежде удалось-таки вытолкнуть его и захлопнуть дверь. Из спальни вышел находившийся в это время у нее Александр.

– Нет, это не дело, если он так вот будет постоянно у тебя появляться, – недовольно проговорил он. – Надо что-то делать.

– Что же тут поделаешь, Сашенька? Давай подождем, что будет.