Он приказал:
– Ну-ка, Том! Убери петлю с шеи этого несчастного!
Том, не слезая с коня, подъехал к виселице, и рубанул мечом по перекладине. Веревка упала к ногам крестьянина.
– Иди домой, добрый человек, – сказал крестьянину Яков. – И возьми себе зерна, на посев, из этого воза. И вы все, добрые люди. У кого дома нет зерна, чтобы посеять – берите!
Священник обрел голос:
– Вы совершаете святотатсво! Гореть вам всем в …
Он не закончил, поскольку Яков ткнул ему посохом в брюхо:
– Замолчи и убирайся отсюда, святоша. Имей в виду, что всего в восьми милях, отсюда, находится замок Данбери. Если я услышу, что ты продолжаешь бесчинствовать, и отнимать у крестьян посевное зерно, я пришлю оттуда двух молодцев. Чтоб они отдубасили тебя палками, по твоему жирному пузу. Тогда и посмотрим, кто будет гореть в аду, крохобор!
Крестьяне, опасливо посматривая на пятерых вооруженных людей, быстро разобрали мешки с повозки, и разбежались по домам. Площадь опустела.
Когда отряд Якова уезжал из деревни, на рынке остались лишь пустая телега, и жирный монах, застывший с открытым ртом.
Яков сказал Майку:
– Изрядно ты его! Я уже хотел отдубасить этого сквалыгу своим посохом.
Майк улыбнулся, как он один умел, одними глазами:
– Я тоже отдубасил. Только словами.
– А где ты слов-то таких набрался?
– Когда я хожу в церковь для бедноты, послушать проповедь, то не по сторонам глазею, а внимаю слову божьему…
Алоисий
Бенфлит находился в десяти милях от Батлсбриджа на юг. День давно перевалил за полдень. Яков рассчитывал к вечеру достигнуть переправы в Корейтоне. Туда оставалось не более четырех миль.
Друзья остановились перекусить в придорожном трактире «Король и волк». На вывеске трактира какой-то человек (очевидно, король) держал на весу, за горло, существо размером с кошку. Очевидно, это был волк.
Уплетая тушеное с репой мясо, и запивая пивом, Яков обратил внимание на необычную суету за стенами трактира. Там толпа людей, став кругом, кого-то пинала ногами, выкрикивала оскорбления.
Яков спросил трактирщика:
– Из-за чего народ всполошился?
Он заподозрил еще один церковный побор.
Но дело оказалось иначе. Трактирщик, меланхолично протирая, грязной тряпкой, не менее грязные тарелки, равнодушно объяснил:
– Так колдуна схватили нынче утром. Будут казнить, значится…
– Что за колдун такой?
– Да жил тут, неподалеку, возле леса, в Хадли. Говорят, грамотный больно. Книжки читал.
– И за это казнят, получается? За то, что грамотный?
– Нет, казнить его за другое собираются. Он с крестьянами лорда Хадли не поладил. Пожар устроил. Сжег им овин, свинарник, да еще сарай, где они плуги держали. Лорд Хадли его велел утопить, значиться…
– Как так? Взял, и специально сжег?
– Не… случайно вышло. Говорят, решил он запустить в небо какой-то шар из вонючего дыма. Народ, естественно, сбежался смотреть. Шар, и вправду, полетел. Вот только полетел он по ветру, да на сарай-то и упал… Сарай возьми, да загорись. А от него огонь на другие постройки перекинулся.
Яков стало любопытно.
– Мне бы хотелось взглянуть на кодуна этого.
– Трактирщик выглянул в окно:
– Да вон он…смотрите… его как раз в мешок зашивают… чтобы в пруд бросить.
И в самом деле: на перекрестке, перед трактиром, толпа остервенело пинала ногами старый джутовый мешок, в котором что-то копошилось. Яков взял посох, и вместе с друзьями выскочил на улицу.
– А ну, народ, расступитесь! – зычно заорал Иосиф.
Том, Иосиф, Дик и Майк принялись расталкивать людей – пинками и ударами ножен – чтобы дать проход принцу. Дик подскочил к уже зашитому мешку, и распорол его. Оттуда он выволок виновника пожара. Этот человек, хотя и сильно избит, был еще жив.