– А почему так долго держат? У вас же ничего не болит?

– Ну, болит здесь у всех душа, а о том, что она перестала болеть, знает только врач. Но его в этом надо убедить. Если ты будешь постоянно повторять те глупости, которые тебе пришли в голову перед тем, как ты наложила на себя руки, лежать тебе тут, пока не исправишься. Есть тут такие, которые лежат годами. Тут у них цех есть для трудотерапии, женщины шьют всякую дребедень, а мужчины ящики сколачивают. Хочешь шитьём заняться?

– Нет, да я и не умею. Надь, ты меня извини за любопытство, ты, кажется, сама хотела мне рассказать, что с тобой случилось?

– Не то, что хотела, просто наш доктор внушает каждый день, что человек не должен ничего в душе скапливать. Чуть, какая мысль в голову засела посторонняя, тут же её должна рассказать знакомым и близким. Пусть у них тоже голова болит. Да им, дескать, и полезно – не будут свои мысли ненужные в голове бродить.

– А если не хочет человек слушать?

– Захочет. Близкий – должен, потому что близкий, а знакомый будет слушать из вежливости. А если кто и не захочет, то можно найти другого. Я тебе для чего хотела про себя рассказать, чтобы тебя от своих мыслей отвлечь. Я уже свою историю столько раз рассказывала, что меня уже тошнит. Да и повторить то, что я сделала я уже не смогу. Всё уже. Прошло.

– Так что же произошло?

– Я работаю продавцом в отделе мужской одежды. Знаешь сколько мужчин каждый день! Все, правда, в основном с женами приходят, но есть и одинокие. У меня уже чисто профессиональная привычка правильно разговаривать с мужчинами. Некоторые воспринимают это за знаки внимания. Ну, вот. Муж мой в последнее время стал жутко ревнивым. Какая-то зараза сказала ему, что я флиртую на работе, что у меня мужчина есть. Сначала требовал, чтобы я ушла с работы, да где там. Сам-то ведь не работает, на что жить? Родители его помогают немного, но всё равно – не садиться же втроём на их шею. Девочка у нас растёт. Тогда он стал за мной подглядывать. Я совершенно случайно узнала. Кто-то из моих приятельниц застукал его, что он прячется за ширмой в примерочной. Я сама его разоблачила, зашла туда. Так он стал орать, как кабан недорезанный, что я – такая, сякая – шалава, путаюсь со всеми. Орал на весь магазин. Стыдно – жуть. Я развернулась и домой помчалась. Попросила девчонок подменить меня. Домой прибежала, – места себе не нахожу. Думаю, как жить теперь? Опозорил перед всеми. Пошла на кухню, закрылась, газ включила и улеглась под плитой. А ещё снотворного выпила и успокоительного. Сначала воняло сильно, а потом – ничего, уснула. А проснулась в больнице. Муж побродил по городу, успокоился, пришёл домой, а там газом воняет. Он сразу допёр в чём дело, «Скорую» вызвал. Я недолго пролежала, у меня и отравления почти не было, а потом сюда перевели. Так полагается. Надо человека в норму вернуть, чтобы он больше не пытался свою жизнь перечёркивать. Так-то вот. Ну а ты?

– Знаешь, Надь, мне стыдно даже и рассказывать.

– Что, правда, несчастная любовь? Тут половина отделения «по любви» лежит. Не стесняйся, доктора к этому привыкли. Главное правду им рассказывай. Тебе потом намного легче будет. Я по себе знаю. До сих пор помню этот ужасный звон в ушах, когда я решилась. А знаешь, я ведь не верила, что умру. Думала, вот он придёт, а я без чувств. Испугать его хотела. Мы с ним очень хорошо всегда жили, но вот он как работу потерял, так видно от скуки дураком сделался. А у тебя есть парень?

– Есть, но я не «по любви». Я решила, что жизнь бессмысленна и не стоит того, чтобы каждый день бороться за своё существование, что все люди – как автоматы, как роботы изо дня в день повторяют одно и то же. Скучно. Я не хочу так.