– А куды гэтые дрова несешь?

– У хату.

– Ох якое вяликае барыло чоловик понис. Як вын одужае его нести?

– Коб ты мни сказау здалечыни, тоб я й постарауся.

– Корова пошла у поле, дай загинула, а теперь и шукай еи.

– Чы гето ты мяне кликау? Ни, гетто я Грыца, коб вын пришоу до мене.

– Ох яки дед сивы пошоу, мабыть уже вын вельми стары.

– От не вам кажучы, нищо мое жеребья занедужало, але так немависти що ему сталого.

– Ах яки ты дивны чоловик? Ну куды ты поедишь, гэтакая година на дворе. Не липшь бы тоби переночовати, а завтра протиу дня и поихау бы, тепере ж дороги – и слиду нигде нема, гето ты нигде заблудишь, дай загинешь. Переночуй липш, я тоби кажу. А з рештою, коли уге так намыгса пхати, то иди соби за возом. Ах, гэтакая завия на дворы, а вын и попхав, нигде загине на дорози.

– Ну що ты иому зробиш? На упартого лекарства нема.

– Чы переплывеш ты на той бык реки, чы не?

– А ты?

– Я, переплыву.

– Ой гледы онно, коб где не утопиуса.

– Чы пытауса ты у Миколая, чы зробиу вын нашу сокиру, чы не?

– Казау хиба еще за недилю, бо казау нияк не маю часу.

– От теперь нашым панам и споконы мало.

– Чому так?

– От взяли грошы за лис да и издять соби куды хочут. Пан паном, таки иому николи великой бяды нема.

– Чы тый итимеш, чы ни? Отто, якщо тебя трудно куды выкликати. Идеш бо так, як не своими ногами. Гетаки молоды детюк, а так як выл поворочаесса, хоть бы крохи хучий. Идиж онно ну, поворачайса!

– Чы ты чуу, як нихто в лиси гукау.

– Але, нихто гукау, але нимависти хто, мабыть лесник ниякий, мо кого в лиси зловиу, що сик дерево. То той мо утик, той крычыт доганяючы.

– Алеж, бо теперь и штроп вялики за лис, але того небояцца, крадуть.

– Ой, як бо ты любиш жартовати, чому то ты не любиш, як с тебя хто стане збытковати?

– Чому, нехай збыткуе.

– Ах яки ты розумны! Небыйсь, зарез закопысиш носа, дай пыйдеш мормычучы соби пыд ныс.

– Ожно так, прошу тебя, не втыкай свойго языка, куды не слидно, лиш ты помоучы, абы я тебе не чепаю.

– А що, сынок, поидь ты тепер в лис да насечы дроу, да прывязи, бо вже нема ни полина, а тут Свята надыходят.

– Ой, колиж вельми сокира тупая.

– То возьми да нагостры. Брус там лежыт на угли коло хлева. Да небауса онно, бо вге нерано.

– Коли б ты мене не звау, тобь я й не пошоу. Чы не бачыу ты вероуки? Вона лежала там пыд шыпкою.

– Не, не брау.

– То певно уге нихто украу, бо у нас гэтаких майстрыу нимало, готовое прыбиратиж.

– Ах як у мене литось на ночлези нихто коня украу, щоб иого беда взяла, дай добры быу кынь, вельми быу сильны, дай натуры жаднои не мау. Дай що я шукау, що я пытау, пропау вичным правом. А тепер купиу у жыдыу, але уге не таки. Дорого я за иого заплатиу, але ниц – варты. Осимдесят рублиу за иого дау, Але вын не варты того, що коштавау лиш пятьдесят.

– Що ты бересса не за свое дило. Чы ты гэтую рэч зробиш так, як слидно?

– О сам побачыш, коли не зроблю, а як крошки и не так буде, то що.

– Ба! Го ба! Нищо наша кобыла стала кульгати, да так що не може нияк ступити на заднюю ногу. Я уге гледиу пидняушы ногу, але ниц незначно.

– Мо нигде навихнула. Пойдеш ты завтра рано до бабы Христи, нехай вона прыде да погледить, вона добре пособляе от звиха.

– Не пытауса ты часом, чы прыихау уге жыд коваль с Пиньська, чы не? Не, нихто не казау, мабыть еще нема.

– Ах, какой очаг (камин) красивый, наверно его недавно устроили.

– Нет, уже давно.

– А коляска какая красивая. Должно быть, мастер хорош был, когда так устроил.

– Коляска как коляска, да колеса что-то совсем не приходятся, кажется, немного за малы.