– Прости, Саныч, прости, – уже абсолютно искренно прошептал Тигренко.

Саныч утер слезы, посидел молча, поднялся.

– Пойдем, капитан, там, наверное, мужики уже жратву приготовили. И, капитан, брось ты эти мысли, не гожусь я для службы, и мужики мои тоже. Да и не для чего нас спасать, – он весело глянул на открывшего рот Тигренко. – Мы живем так, как живем, и нас это вполне устраивает.

– Понятно, ну, может, когда и передумаете.

– Может, и передумаем, – весело хмыкнул Саныч, вновь почти став прежним, и, развернувшись, зашагал к лагерю.

Когда они вернулись в лагерь, по нему уже ураганом носилась хохочущая Кристина, что-то взахлеб рассказывающая. Кутузов с Гринькой вовсю хохотали над ее рассказом, лишь Корявень сидел сконфуженный, словно девица на смотринах. Заметив их, Рысь кинулась к ним, и через минуту они уже тоже хохотали, Саныч даже хлопнул героя веселья – Корявня по плечу. Как оказалось, поведя Кристину на поиски водоема, Олег мимоходом объяснял ей, что опасно, а что нет, – в общем, читал лекцию по местному ориентированию и так увлекся, что пропустил момент, когда ровная земля под ногами сменилась обрывом. После развеселого падения, выполненного по всем канонам акробатики, с неизменными кувырками и переворотами, под аккомпанемент солдатской брани, последовало не менее веселое приземление, аккурат в кучу фекалий, идентифицированную самим Корявнем же как свежий навоз лося-мокроступа. После этого уже бывший сержант возгорелся желанием побыстрее найти водоем и искупаться.

Обед прошел под шутки над сержантом, который к концу уже тоже хохотал над очередным пересказом случившегося в исполнении Рыси.

К вечеру они вышли к Т-образному перекрестку старой асфальтированной дороги. Корявень, последний час о чем-то переговаривающийся с Иваном, кивнул на восток:

– Капитан, нам туда.

– А нам прямо, был рад знакомству, Роман, – протянул капитану руку Сан Саныч. Они обменялись крепким рукопожатием.

Последовали их примеру и остальные, Рысь попыталась придать лицу серьезное выражение, соответствующее моменту, чем вызвала на лицах мужчин улыбки.

– Удачи, военные, – Кутузов вскинул кулак.

– И вам, бродяги, – улыбнулся Тиграш, назвать их бандитами он уже не мог, да и не хотел, откровенно говоря.

Багровый закат превратил отдаляющихся друг от друга людей в черные фигурки, а в сизом вечернем небе, медленно кружа над перекрестком, прокричал властелин неба – орел.

Серое полотно заброшенной дороги с полопавшимся асфальтом и торчащей сквозь разломы жухлой травой убегало вдаль, изворачиваясь на горизонте и скрываясь за лесом. Легкий утренний туман только-только начал исчезать, оставляя клочки своей плоти меж деревьев и кустов.

Корявень, шагающий впереди, вдруг разом остановился, будто на стену налетел.

– Что такое? – встрепенулся Роман, налетев на него.

– Тихо… слушай.

Тигренко завертел головой, пытаясь определить звук, настороживший сержанта.

– Что там у вас? – крикнула с обочины Рысь, последние полчаса увлеченно собирающая яркие фиолетовые цветы, растущие вдоль дороги.

– Тихо! – в один голос зашипели мужчины.

Девчонка, враз посерьезнев, подбежала к ним, и Тиграш невольно улыбнулся – уж слишком не сочеталось ее решительное выражение лица с букетиком цветов, зажатых в левой руке, в правой уже удобно устроился ее излюбленный ПП-95: цветы цветами, но воевать она готова в любой момент.

– Почему стоим? – прошептала Кристина.

Вместо Корявня ей ответило эхо чередой гулких выстрелов. Это стало настолько неожиданным, что Рысь, выронив букет, присела на корточки, судорожно вжимая спусковой крючок пистолета и поводя стволом в сторону лесного массива. Тигренко длинно выдохнул, успокаиваясь, девчонка, находясь в шоке, не сняла оружие с предохранителя. Олег лишь искоса глянул на нее, качнул головой и отвернулся, прислушиваясь. Через секунду он коротко бросил через плечо: