Сквозь ватное тело проходит ток — мы прижаты друг к другу плечами и бедрами, но нахал, разделяющий мои музыкальные пристрастия, не отодвигается. Я почти уверена — он проделывает это специально, в насмешку надо мной или из-за отсутствия воспитания. Или же он — просто жалкий извращенец. Такой же, как и я.

Кружится голова, за пыльным окном вместо улиц провинциального города проплывает космос, в нем нет никого, кроме нас...

Я буквально заставляю себя думать о маминых шторах, испортивших весь вид в гостиной, о завалах на работе, о потных ладонях Олега, о Натали в ярко-красном мини, о своем возрасте, но морок не отпускает. В попытке прикончить его на корню открываю пересохший рот, чтобы все же сделать парню замечание, и тут же натыкаюсь на его опешившие темные глаза слишком близко.

Его лицо вспыхивает, а я в ужасе отворачиваюсь.

***

5. Глава 5

Всю неделю мы вместе ездим на семичасовом автобусе — парень так и ошивается поблизости, при любом удобном случае занимая соседнее сиденье и прилипая ко мне, даже если ехать остается пару остановок.

Иногда он с кем-то увлеченно переписывается, иногда читает записи в мятой ученической тетрадке, но чаще всего просто сидит, упираясь плечом в мое плечо и глубоко дышит, выталкивая меня из равновесия в пучину ужаса и ликования.

Эту абсурдную, неправильную, дурацкую ситуацию давно пора прекратить, но я не нахожу в себе силы воли.

Теперь с наступлением утра я выпутываюсь из одеяла, подвожу глаза и лечу на улицу по веской, но совершенно идиотской причине — ради получасовой поездки рядом с молодым парнем, в наушниках которого играют мои любимые песни, а еле слышный запах парфюма и приятное тепло обжигают сердце.

За это время я умудрилась с ног до головы ощупать его быстрыми цепкими взглядами и дать волю фантазии.

Он красивый, высокий и стройный, хмурый и нервный, но с озорным бесом в глазах. Спустя пару лет и предательств в исполнении ближних он тоже научится предавать, проходиться по чужой душе бритвой, оставляя на память о себе незаживающие саднящие порезы. А может, этот мальчик уже давно все о себе понял — тогда и оплеуха от девочки была заслуженной.

Он никогда раньше не ездил этим маршрутом по утрам — видимо, недавно переехал в мой район.

Плохие новости — парень учится в колледже, так как выходит на одноименной остановке. Это значит, что ему не больше девятнадцати. А мне...

Честно пытаюсь работать над собой — гоню прочь невнятные мысли, до изнеможения воюю с отчетностью, курю одну за одной и пристально рассматриваю Олега во время обеденных перерывов. Я выискиваю в нем положительные качества и даже признаю, что тот не без харизмы и мог бы стать хорошей партией, если бы захотел. И если бы мое сердце протестовало не так яростно.

Дома часами умучиваю беговую дорожку, медитирую, сидя в позе лотоса на давно не чищенном половике в гостиной, до посинения лежу в ванне, но все без толку — мальчишка вдруг стал для меня божеством. Теперь вопреки всему во мне крепнет вера, что день пройдет без эпичных провалов и неудач только при условии, что утром он усядется рядом.

С досадой и недоумением узнаю это невесомое, давно забытое чувство.

Чувство влюбленности...

Черт бы его побрал.

Дольше обычного задерживаюсь у зеркала и с удовлетворением отмечаю, что выгляжу совсем неплохо — голубые глаза лихорадочно сияют, сквозь кожу пробивается смущенный румянец, удивленная улыбка трогает губы.

Я сошла с ума. Я просто из него выжила.

***

В раскрытые фрамуги врывается майский ветер с ароматами черемухи и сирени, с площади долетают звуки репетиции Парада Победы, а в офисе кипит бесполезная возня, именуемая работой, — шумят принтеры, шуршит бумага, стучат клавиатуры, щелкают мышки.