– Это глупо, Кхасси, – Змей подобрался к ней почти вплотную. – Я люблю тебя. Глупо тратить оставшееся время на самосожаления. Мы не можем изменить случившееся, надо жить с этим.

– Я пытаюсь! Пытаюсь! – Тайра поняла, что сейчас снова расплачется. – Любовь проходит, Райнард! Если я переживу этот апрель, через пять лет или через десять твоя любовь пройдет, и однажды ты проснешься рядом с морщинистой седой теткой! Я видела тебя человеком! Сколько тебе? Тридцать?

– Двадцать восемь.

– Двадцать восемь, Райнард… Ты молод даже по людским меркам! Тебе будет двадцать восемь еще не один десяток лет, если все, что я читала про драконов, правда! Ты будешь жить со мной из жалости! А я не хочу твоей жалости!

– Не надо, Кхасси, – Змей ткнулся носом ей в щеку. – Кхас-с-с-с-си-и-и… Если это то, что тебя беспокоит, я попрошу Мориса, и он устроит так, что мы будем стареть вместе.

– Стареть вместе? – Тайра хмыкнула. – Ты должен взять Ученика, вырастить его…

– Я возьму. И выращу, не проблема. Сэр Макалистер был старше моего отца, и многие переживали, что он умрет раньше, чем я окончу обучения и приму Ишанкар.

– Но ведь так и получилось… Он умер раньше…

– Из-за Рихтера и Ноэля! Не будь их, он и меня бы пережил. И я буду жить долго. А с тобой – еще и счастливо.

– А говоришь, что не глупец, – Тайра сникла и потянулась ладонью к его носу. – Некромантесса не приносит счастья, так во всех древних книгах написано.

– Суеверие! – фыркнул Змей.

– Помоги мне, Райнард… Отпусти меня. Живи дальше…

– Нет, – перебил ее Змей. Он обвился вокруг и замер, обозначая свою собственность. – Ты моя. Я никому тебя не отдам. Как бы ты ни выглядела, сколько бы тебе ни было лет, сколько бы тебе ни осталось дней, – ты моя. Я не буду помогать тебе уничтожать нас. Хочешь разрушить все – делай это в одиночку, в этом я тебе не помощник, но я буду бороться за тебя даже с тобой. Я доступно объяснил?

Вопрос Сэла он использовал намеренно. Тайру это разозлило. И несгибаемая упертость Змея тоже.

– Я думала, ты умнее. Отпусти меня, – произнесла Тайра, и Змей почувствовал ее гнев.

– Сейчас – отпущу, – без какой-либо нежности в голосе ответил Змей. – Но только сейчас. Просто потому что тебе пора возвращаться в привычную реальность, а мне на службу. Все остальное я уже сказал и своего решения не изменю.

Он разжал кольца, развернулся в длинный бело-голубой жгут и поймал ее взгляд.

– Я люблю тебя. Помни об этом.

Дернул мордой – и Тайра оказалась отделена от него молочно-белой стеной. В следующую секунду она уже стояла в душевой своего номера перед раковиной со все еще открытым краном.

Саид лежал на спине, наблюдая, как три размытые точки с веселым щебетом носятся под сводчатым потолком. Все тело покалывало, и в какой-то момент Саид почувствовал себя выброшенным на берег страны лилипутов Гулливером. Боли не было, только во рту не хватало нескольких зубов и язык задевал края обломков. Саид пошевелил одной ногой, потом другой, потом, ухватившись рукой за спинку скамьи, медленно сел. Голова была мутной, как после долгого сна. Саид спустил ноги на пол; недолго, будто вспоминая что-то важное, рассматривал развязавшийся шнурок на правой туфле, потом наклонился и развязал второй. Снял обувь, встал и пошлепал к выходу.

– Болезный очнулся, – Фэйт кивнул в сторону удаляющегося Саида.

Фиц в одиночку перевернул скамью, водружая ее на законное место, и выпрямился.

– У него туфли в руке? – спросил Юлиус.

– Да, – кивнул Фиц.

– Зачем он разулся?

– Столько лет с Ксандером дружишь – и ничего про ислам не знаешь8, – укорил его Фиц и взялся за упавшую люстру.