Однако для самого Ленина в его доктрине мировой революции никаких внутренних противоречий не было, поскольку для вождя оная имела значение вовсе не генеральной стратегической линии, а лишь очередного тактического маневра, о чём достаточно ясно свидетельствуют его же слова, сказанные, когда фиаско стало очевидным: «Тов. Рыков говорит, что социализм должен прийти из других стран с более развитой промышленностью. Но это не так. Это не марксизм, а пародия на марксизм». Вот уж действительно!

Доктриной мировой революции вождь большевиков попросту отмахивался от вопросов, на которые у него не было ответов – по методу знаменитого героя Ильфа и Петрова – «заграница нам поможет», и в дальнейшем пользовался ею с большой ловкостью, вплоть до оправдания стратегического провала: «Мы и начали наше дело исключительно в расчёте на мировую революцию», т.е. не он виноват – европейские рабочие подвели!

Что же касается ориентации Ленина на Германию, то ларчик просто открывался – согласно всё тому же Марксу: «Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину её собственного будущего». Вот эту картину вождь и увидел.

Как это всё у него увязывалось в голове?

Как всегда – очень просто.

Во-первых: Ленин, ничтоже сумнящеся, обвинил Маркса в том, что тот не удосужился ни строчки написать о государственном капитализме, из-за чего теперь приходится выпутываться самим.

Так и заявил соратникам открытым текстом: «До сих пор сколько-нибудь путные книжки о госкапитализме писались при таких условиях и при том положении, что государственный капитализм есть капитализм. Теперь вышло иначе, и никакой Маркс и никакие марксисты не могли это предвидеть».

Мягко говоря, довольно странно предъявлять подобные претензии Марксу, поскольку он был основоположником научного коммунизма, а никак не идеологом социал-демократии и уж, тем более, апологетом государственного капитализма.

А во-вторых: Ленин вполне логично рассудил, что раз путь в социализм пока неясен, а государственно-монополистический капитализм является последней стадией перед ним, то надо как можно скорее достичь оного и ускоренно пройти до конца, не считаясь ни с чем – цель оправдывает средства.

И большевики, идя напролом и проявив недюжинную волю к победе, не только преуспели, но и дали немцам 100 очков вперёд, абсолютно логично доведя дело до полного абсурда, задним числом названного «военным коммунизмом».

Но яснее не стало.

А как бы даже наоборот.

Пришлось отступать обратно к частным формам хозяйствования.

Мозг Ленина не справился с умственной нагрузкой и разрушился.

Вождь почил в бозе и вопрос остался нерешённым.

А вообще: какой идейный вклад внёс Ленин в дело коммунизма?

Гигантский! По сути, оный сводится к одному тезису: «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны».

Вне всякого сомнения, сия бессмертная фраза перевешивает все тома Маркса, поскольку ни о чем подобном там нет ни словечка!

О советской власти Маркс понятия не имел, а электрификацию, газификацию и прочую цивилизацию вполне успешно обеспечивал и капитализм. В итоге от фразы остаётся лишь советская власть. Гениально!

Ленинизм это доктринёрская самодеятельность на основе эклектической отсебятины.

Оппортунистическая хлестаковщина под лозунгом «творческого подхода».

Оценивая в целом проделанную историческую работу, вождь большевизма сказал: «Помнится, Наполеон писал … „Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уже видно будет“. Вот и мы ввязались сначала в октябре 1917 года в серьёзный бой, а там уже увидали такие детали развития… как Брестский мир или нэп и т.п.»