Прищелкнув кнутом, кучер загнал карету во внутренний двор. Он остановил лошадей, вытянул тормоз и стал слезать с козел.

– Приехали, ваше преосвященство. Вот мы и дома.

Брат Гуго слез со своей стороны и стал осматриваться по сторонам. Тот дом, через арку которого они только что проехали, видимо, был флигелем для прислуги. Его двери во двор были распахнуты. Через них сновали люди в ливреях, чепчиках горничных и стражники в кирасах.

Францисканец стоял посреди двора. Здесь был фонтан, беседка-арбор, к которому вела изящная пергола1, розарий. Фонтан, правда, бездействовал, но был вычищен от осенней листвы и сиял мраморными фигурами, изображавших дельфинов. Дорожки, между флигелем и фонтаном, были посыпаны песком. Возле фонтана его дожидалась Анна.

– Святой отец! – обратилась к нему Анна, – ваша комната готова. Не угодно ли вам следовать за мной?

– Конечно, дитя. Веди. Скоро ли обед? Не знаешь?

– Уже накрывают, ваше преосвященство. Сейчас я покажу вам комнату, чтобы вы умылись с дороги. Потом я провожу вас в малую столовую.

Брат Гуго проследовал за девушкой через сад с розарием, мимо ротонды, прошел по дорожке между шпалер шиповника и, наконец, вышел к заднему крыльцу господского дома.

Оно было оформлено в коринфском стиле: небольшой портик, в шесть колонн с резными капителями из виноградных кистей и листьев, прямоугольный портал, обычно закрываемый двустворчатой дверью, но сейчас настежь распахнутый, три мраморных ступени во всю ширину портика. Пройдя через портал, Анна и брат Гуго очутились в крошечном атриуме с небольшим фонтаном и мраморными скамьями. Этот фонтан тоже бездействовал.

– Сюда, ваше преосвященство, – позвала его Анна, – направо. Ее светлость, уже наверно, ждет. Поэтому я поведу вас короткой дорогой, через боковую галерею.

Францисканец прошел вслед за девушкой в узкую дверь, миновал короткий коридор и очутился в длинной галерее, наполненную озабоченной прислугой. Одна, глухая, стена галереи была украшена картинами на тему античности, а другая изобиловала многочисленными дверными проемами. Двери постоянно хлопали – в них вбегали и выбегали горничные и слуги.

– Идите за мной, ваше преосвященство, – устремляясь направо по галерее, пригласила Анна.

Дойдя до конца галереи, девушка открыла еще одну дверь. За дверь оказалась винтовая лестница. По ней Анна поднялась на третий этаж и очутилась на точно такой же галерее. Единственное отличие, от первого этажа, состояло в том, что дверей было поменьше.

– Вот ваша комната, святой отец, – сказала Анна, открывая третью от лестницы дверь. – Располагайтесь в ней, как дома. Я оставлю вас на пару минут, чтобы доложить ее сиятельству, что вы уже на месте. Вот рукомойник, вот щелок, вот полотенце. Как только обед будет подан, я приду за вами.

– Дитя, мне бы хотелось, перед обедом, побриться…

– Конечно, ваше преосвященство, как вам угодно. Я немедленно пришлю брадобрея.

Девушка исчезла. Кордильер внимательно осмотрел комнату. Два стрельчатых окна выходили во внутренний атриум с фонтаном. Между окон висело Распятие из палисандрового дерева. Очень широкая кровать с балдахином, небольшой комод, крохотный стол с двумя стульями. У дверей медный умывальник.

Брат Гуго преклонил колена перед Распятием и читал молитвы до тех пор, пока в дверь не стукнули.

Дочитав молитву до конца, он неторопливо поднялся и подошел к двери. Открыв ее, он обнаружил низенького пузатого человека, по виду флорентийца, у которого через плечо было перекинуто несколько полотенец.

В одной руке человечек держал тазик для бритья, во второй – длинный футляр, обтянутый красным бархатом. Сзади стоял мальчик, держа перед собой кувшин с парящей водой.