– Гх… Ты обещала так не делать, Вражда тебя прокляни, – рыкнув с раздражением и оттенком боли, Данзан вцепился ногтями в её плечо, но быстро пришёл в себя.

– Да ладно тебе, я ж легонько и любя! – Загоготав, Брунхильда любезно отпустила Данзана.

Сохранив равновесие и привыкнув к стоячему положению, южанин провёл ладонью по подбородку. Этот жест, означающий смирение, был частым для мужчины. Но вместо привычных неухоженных зарослей командир ощутил раздражающую гладкость.

«Никак не примирюсь с этой пустотой. – Смотря в наглый взор напарницы, южанин скривился, а его пальцы различали лишь тоскливую колкость. – Она стала больно вольной за последние месяцы… Приструнить, что ли».

Лицо командира наёмников гладко выбрито, и приспособиться к ощущению, когда ничего не лезет тебе в рот, было нелегко. До сих пор Данзан с содроганием вспоминал тот трагичный момент, когда, воспользовавшись его минутной слабостью в лежбище, Брунхильда бессовестно срезала всё. Такой ловкий рез, тренированный…

– Тебе нужно не воевать, а идти в цирюльники. Инструментики с Яковом подобрала? – На лице вояки появилась язвительная ухмылка.

– Хватит мне об этом постоянно напоминать. В бороде, так-то, заводятся вши, а они, как известно, переносят миазмы и болезни. Я тебя спасла!

Невинная улыбка расцвела на лице Брунхильде, и она поспешила сама сесть на соломенное лежбище.

– Тогда давай тебя налысо побреем. В волосах вши тоже водятся.

Рука наёмника потянулась к ножу, но девушка быстрее успела его перехватить. Как будто заранее знала, куда пойдёт разговор.

Спустя мгновения оба разразились смехом. Усевшись обратно, Данзан покрепче обхватил подругу. Мерзкий запах сырого мяса отступил.

– Так что случилось? – Командир нахмурился, стал серьёзнее. – Опять проблемы с паснушками или…

– Нет, не с ними. Несколько рекрутов-идиотов нарушили какой-то приказ. Близнецы их за это чуть на месте не казнили, а теперь до изнеможения всю братию безмозглую гоняют. – В голосе девушки послышались жёсткие нотки.

– Чтоб их болотная плетелица высекла. Если эти дурни вусмерть устанут к Равновесию, то…

– Штабелями полягут, ага. Мы это уже проходили. Разберись уж, это по твоей части.

Брунхильда помогла Данзану одеться. Её присутствие было как нельзя кстати: шоссы наёмника девушка находила, как заправский сыщик. Если они, конечно, не терялись с концами. И такое порой бывало.

Снаружи первым делом Данзана встретило лазурное небо. Нежное, покрытое густыми бархатными облаками. Те неторопливо плыли по небосводу, и лишь одно из них сильно выделялось: оранжевая неправильная тёмная туча, быстро мчащаяся впереди всех, словно стараясь выйти из окружения своих братьев. Это было очень редкое явление, предвестник скорого радостного визга городской аристократии. Раз в году в случайном месте с небес опадал латунный хлопок или, как его ещё называли в народе, ржавый хронец. Субстанция, по словам ревнителей, даруемая самим Единством. Впрочем, интерпретаций и объяснений его появления было множество. Суть же одна – сбор этого редкого материала мог обогатить любого, ведь именно из него шились самые дорогие наряды.

– Уже скоро…

Внутри Данзана застыло чувство неприятного ожидания.

Бледно-жёлтое светило на небе застыло. Оно не двигалось и слегка пульсировало, знаменуя быстрое наступление Равновесия. Через какие-то несколько дней отряду снова придётся столкнуться с маленькой катастрофой, а значит, землянки делать придётся в скорости. К тому же близится начало самого спокойного сезона. После исступления температура начнёт выравниваться, знаменуя самый благоприятный для крестьян период – тешен. И, словно чувствуя надвигающуюся угрозу, птицы целыми стаями огибали горы и улетали в сторону. Именно их заметил мужчина, подняв голову.