– Да нет, ты сам оглянись, вспомни, что с тобой происходило, может и сам поймёшь.

Мы допили всё, что было в доме. К вопросу веры больше не возвращались, решили, что мне дозволяется шутить на эти темы в разумных пределах и не на людях.

После этой встречи прошло несколько недель, я совсем забыл о нашей дискуссии. Близился Новый год. По нашей семейной традиции мы уже много лет встречаем его на даче. Тридцатого декабря с утра готовим: жена – традиционные салат оливье, селёдку под шубой, я – мой фирменный торт – 2 шт. Один – съедает жена. Полностью, одна. Второй – делим по-братски. Причём, делю я – себе меньшую часть… Вечером – баня и лёгкая тренировка перед встречей Нового года – джин с тоником, немного салатов, бутербродик с красной икрой… Скромненько. Тридцать первого весь день ленимся. Встаём поздно, долго и вкусно завтракаем. Ещё дольше пьём кофе с тортиком… Гуляем, обедаем. Как правило, суточными кислыми щами на крутом мясном бульоне с сушеными белыми грибами. Легко дремлем до самого вечера, до выступления Президента. Неважно которого, важно, что тут же шампанское, красная икорка и несколько деликатесов, вывезенных из последней поездки в Париж… Потом с часик таращимся на новогоднюю муть в экране телевизора, ну и – в койку.

В тот год к нашей компании присоединились друзья. Они же – соседи по даче. Приехали гурьбой тридцатого, пили и гудели почти всю ночь и утром собрались разъехаться по домам. Праздник-то семейный. Накануне вечером мы, ссылаясь на баню, благополучно избежали ночного бдения. Но утром пришлось на скорую выпить чашку кофе и заскочить к соседу Олегу, где в его «каминном» зале проходили все наши оргии. Отбиться не получилось и пришлось принять на грудь. Закусывать тем, что было на столе, не стал – Олег славился нетривиальной кулинарией и многие из нас испытали её на своих желудках. Смертельных случаев пока ещё не было, скорую тоже не вызывали. Пока не вызывали…

Друзья уехали и я с трудом сохраняя равновесие вернулся домой. Уселся за стол и приступил, собственно говоря, к завтраку. Жена ждала с наполненными рюмками. Я опрокинул свою, потянулся за солёным огурчиком.. И тут, о боже – Ванька-то некормленный! Ванька – полноценный член семьи, огромный чёрный котяра выл нечеловеческим голосом под окном. Я вскочил, схватил его пайку и ринулся к лестнице. И в этот момент нога скользнула на пятнышке льда – жена пролила чуть-чуть, когда несла ведро с водой. Я кубарем загремел по ступенькам и в конце полёта со всей силой ударился спиной о предпоследнюю. Кажется, отключился на мгновение. Жена, услышав грохот, вылетела на террасу. Ванька заорал в унисон жене. «Да, – была первая мысль, – пусть поломаются все рёбра – лишь бы не позвоночник!» Дышалось с трудом, каждый вздох отдавался резкой болью. Жена с трудом и с помощью Ваньки, который сочувственно путался под ногами, втащила меня в комнату и усадила в кресло.

– Скорую вызывать? – испуганно спросила она.

Я покрутил головой, повернулся торсом влево-вправо – кажется, всё цело. С трудом стянул одежду. Спина – сплошной синяк и вся в ссадинах – не надо никакой скорой. Я весь оставшийся день, вечер, ночь, а также все дни до Рождества просидел почти всё время в кресле. Жена кормила с ложечки, даже бокал шампанского держать сам я не мог…

Позже врач-травматолог осмотрел меня, сделал рентгеновский снимок – всё цело, даже ни одной трещины в рёбрах. Только огромные синяки. Когда же я описал врачу своё падение, он покачал головой:

– Ну, благодарите своего ангела-хранителя, успел он таки подставить руки!

Меня как током стукнуло. Опять ангел-хранитель! Я вернулся домой, залёг на диване – спина ещё побаливала – и задумался.