– Распоясался, – с легким удивлением заметил Артур, отводя Серко подальше от размахивающего руками музыканта, – а давно ли тихий был, слово сказать боялся.

– Я не тихий, я мертвый, – как ни в чем не бывало, заявил Безымянный, – а ты меня топором ни за что, ни про что. Слушай, это и правда Миротворец?

Артур проигнорировал вопрос. Не обращая на музыканта внимания, он проверил конскую сбрую, придирчиво осмотрел подковы:

– Ладно, братик, вы тут пока беседуйте, а я в казармы.

– Подожди, – Альберт разглядывал «штуки», которые вручил ему менестрель, – это знаешь, что?

– Колдуновская дребедень.

– Это телепортационные активаторы. Хочешь, прямо сейчас у профессора окажемся?

– А в казармы кто пойдет? – поинтересовался Артур. – Не хочу.

– Ну ладно, не сейчас. А когда вернешься, может…

– Чтоб я мажью дрянь использовал?

– Тебе привыкать что ли?

– Серко устал, – подал голос Безымянный, – Артур, ты же добрый на самом деле, ты ведь не будешь коня мытарить.

– Посмотрим, – бросил рыцарь, нисколько не тронутый призывом к своей доброте, – все, пора мне.

– Поосторожней там, – неожиданно для себя брякнул Альберт. Получил в ответ взгляд, в котором было все, что думал старший по поводу непрошеной заботливости, и буркнул уже себе под нос: – да подумаешь…

Профессор Иляс Фортуна был доволен собой и окружающим миром. Со времени идеального взаимостояния подобное довольство стало привычным. А перед этим неудачи шли чередой, как будто попал профессор на темную полоску жизни и пошел по ней вдоль, сослепу спотыкаясь и падая. Сначала эльфы эти, как будто звал их кто-то, пришли, разогнали людей, кто не убежал, того убили. Были вдоль реки земли, как земли стали – вроде Пустошей. Дома брошенные стоят, кошки одичалые бродят, домовые, кого увезти не успели, свихнулись от тоски и кровь у заезжих хайдуков сосут.

Потом, того хуже – Пастыри. Взяли в оборот, пришлось с нового места сниматься и на старое бежать. Здесь, конечно, эльфы, но с эльфами хоть договориться можно.

Дальше – больше. Оборотни. Все, как один, заклинатели, с элементалями дружбу водят. И ведь дикари же! Интуиты и те умнее, ни малейшего представления о законах взаимодействия энергий, а духи их слушаются такие, каких Илясу Фортуне не удавалось подчинить даже с помощью давно освоенного энергопотока.

Когда понял окончательно, что ничего с элементалями не выйдет, что оборотня в ученики взял напрасно, даже хуже, чем напрасно – как бы боком это обучение не вышло, Золотой Витязь, вот тоже дурак, каких поискать, умудрился пропасть вместе с бесценной книгой, добытой у Некроманта.

Все одно к одному.

Но теперь, кажется, дела пошли на лад. И удовольствие доставлял даже вид из окна, а ведь обычно опушка Серого леса заставляла вспоминать о затаившейся там угрозе.

Нельзя сказать, чтобы эльфы досаждали, иначе профессор не рискнул бы возвращаться сюда из благополучной и обжитой Баба-Виды. Пастыри Пастырями, но на Сером Лесу свет клином не сошелся, а в Доростол или Дуга-Ресу или еще куда-нибудь поближе к Болотам монахи доберутся не скоро. Однако Серый лес поддерживал с магом вежливый нейтралитет, а всех чужаков, забредающих в Залесье, эльфы убивали еще на подступах к своим территориям. Это было удобно. Примерно так же удобно, как жить на островке посреди непролазной трясины. К тебе никакой враг не доберется, но и для тебя один неверный шаг может закончиться смертью.

Однако сегодня профессор был доволен. Гости вот-вот появятся. Варг отправился за своей компанией, Безымянный должен привести Братьев. Досадно, что рыцарь уже успел доложить о прибытии, но, с другой стороны, господин командор всегда рад предоставить своему святому возможность умереть. Господин командор оценивает ситуацию не менее трезво, чем господин профессор. И Артур для него такая же кость в горле, как Альберт для Иляса Фортуны.