С 1936 года я продолжала работать на Московском витаминном заводе сменным химиком. Старалась делать так, чтобы с бывшим мужем мы не видели друг друга. Зимой в Москву приехал Жорж Артемьев, и мы решили, что хватит «валять дурака», пора заводить настоящую семью. В апреле я уехала к нему в Сочи, где он работал зав. отделом защиты растений. К этому времени у Георгия Васильевича было уже немало публикаций по болезням цитрусовых, было два новых, впервые обнаруженных, микологических заболевания на хурме и фейхоа. После их латинского названия стояло имя автора – Арт. И мне это очень нравилось!

Есть такой справочник – «Русские ботаники», там есть его фамилия.

Игорь Борисович Паншин:

– В 1936 году я закончил Ленинградский университет. Рассчитывал, что меня возьмёт к себе в Институт генетики Вавилов, где тогда и Меллер работал. А я-то – ученик Меллера, занимался по его тематике; он бы, конечно, меня взял. И я пошёл по этому поводу к Николаю Ивановичу. А он мне говорит: «Ситуация в институте такова, что мы вас взять к себе не можем». Вот таким было уже положение летом 1936 года, что меня, человека с небезупречными анкетными данными, они взять не могли. А какие данные? Отец сидел, брат сидит. Брата звали Кирилл; он закончил физтех, делал дипломную работу у Сергея Ивановича Вавилова, у него же и работал. Арестовали его по явно сфабрикованному делу. Сейчас известно, как НКВД само стряпало всевозможные кружки, организации. Всякие там контрики, колеблющиеся, куда им деваться? А в организации! Это называлось профилактикой: раскрывать, проникать в «намерения» и сажать.

Конец ознакомительного фрагмента.