В бело-голубом коридоре гулкие шаги одинокого путника эхом отскакивали от стен, отзываясь тоскливым стоном. Флуоресцентные лампы бросали резкий, беспощадный свет на бесчисленные двери, каждая из которых скрывала за собой чью-то драму.

Томсон был гостем в этом мире боли и страданий, посторонним в этом лабиринте человеческих душ и разбитых надежд. Ему было неуютно. Такие места он любил меньше всего.

Он медленно брёл по коридору, его взгляд скользил по открытым дверям палат. Внутри он видел застывшие лица пациентов, их глаза, полные боли и отчаяния. Встречались, конечно и счастливые лица, но их было много меньше.

Медсёстры в белых халатах, подобно призракам, скользили от палаты к палате. Воздух пропитался запахом антисептика и безнадёжности. Из туалетов сильно несло хлоркой. Даже если оставить окна открытыми на пару дней вонь всё равно не выветрится.

По левую руку открылись двери лифта. Оттуда вылетело четверо работников медучреждения, сопровождавших каталку с больным. Мужчина стонал и мучился, ёрзая на каталке. Медсестра держала в руках капельницу, медбрат нёс какой-то прибор, остальные двое толкали транспортное средство.

– С дороги! – вскричал мужчина, находящийся впереди каталки.

Томсон отскочил от несущейся толпы.

– Что с ним случилось?! – спросил ещё один врач, внезапно появившийся в коридоре.

– Пульс упал. Лёгкие не справляются. Давление тоже падает! – нервно ответила медсестра.

– Плохо дело, – сказал он, даже не удосужившись соврать больному. Похоже, ему было совсем наплевать на происходящее вокруг, его занимала только боль.

Брайан проводил их взглядом, после чего те скрылись за дверьми с табличкой: «Реанимация. Вход только для сотрудников больницы!».

Он отвернулся и продолжил свой путь. Сердце его сжалось и наполнилось состраданием. Коридор стал для него галереей человеческой хрупкости, местом, где надежда боролась с отчаянием, а жизнь и смерть ходили рука об руку.

Спустя некоторое время цель была достигнута.

«Палата 34» – значилось на табличке.

Рядом со входом, на мягкой скамейке, лежала уставшая и полностью выжатая Марго Дельмонт. Рядом с ней стоял белый пакет, сквозь который угадывались очертания апельсинов, бананов, яблок и… какой-то плюшевой игрушки.

Брайан не стал будить женщину, считая её присутствие несколько… ненужным для себя. Он хотел поговорить с Софи с глазу на глаз без всяких посредников.

Детектив открыл дверь и увидел перед собой медсестру, испуганно смотрящую на него. Девушка чуть не столкнулась с открывающейся дверью.

– Прости, а вы кто? – поинтересовалась она, отойдя от окаменения.

– Детектив Томсон, – ответил он, показывая удостоверение. – Ей лучше?

– Да, значительное лучше, – после недолгого осмотра документов сказала она. – Но, я бы повременила с расспросами. Два часа назад Софи перевезли из реанимации, сейчас ей трудно говорить. Большую часть времени она спит.

– Понимаю, но и вы не оставайтесь равнодушной. – Детектив был готов к такому повороту событий, поэтому, использовал свой излюбленный приём. Заключался он в том, чтобы надавить на свою жертву, как бы показывая, что дело ещё не закрыто и ничего не кончено. – Преступник ещё на свободе. Если Софи видела его лицо, то он непременно придёт за ней. Я обязан знать.

Девушка совсем растерялась, не зная, что и сказать.

– Я буду очень осторожен. Чуть что, можете сразу турнуть меня из палаты.

– Не перегружайте её, – наконец сдалась она. Девушка вышла за дверь и, увидев на скамейки Марго, вновь обратилась к детективу: – Может мы разбудим мисс Дельмонт? Она в своём упорстве победила Тею.

– Неужели ту милую женщину на посту?