– Нет.

– Почему?

– Я никому теперь не доверяю. Выходит, никакой разницы между вами и альбиносами нет. Они тоже насиловали идвионок.

– Но я слышал, что тебя не изнасиловали.

– Да, но тот одерт хотел это сделать.

– Попытка и совершенное дело – вещи разные.

– Что вы имеете в виду?

– По сути ничего не произошло. Но виновника наказали так, как если бы он и в самом деле тебя изнасиловал. Поскольку опасность миновала, почему бы не вернуться к одертам? Я могу обещать полную безопасность тебе и остальным врачевательницам.

Хенрика не понимала, почему он, обычный воин, дает ей такой серьезный посул. Может быть, он командир полка или еще какой приближенный виктигта?

– Зачем вы просите меня вернуться? Разве в вашем лагере не хватает врачевательниц?

Виктигт громко вздохнул и откинулся на спинку стула. Какая упертая девица! На поле боя его воины погибают каждый день, а она из-за какой-то ерунды не хочет лечить людей.

– На днях, – начал он, – альбиносы напали на Тордис. Жестоко вырубили почти весь город.

– Я не знала, – затаив дыхание, произнесла Хенрика.

– Альбиносы – сильные противники, они убили многих кригарцев и многих ранили. После твоего ухода раненых погибло больше в два раза, чем прежде, когда ты была в лагере. Терять талантливую врачевательницу из-за того, что пьяный одерт не справился со своей похотью, – неразумно.

Хенрику ранило извещение о нападении на Тордис и то, что так много одертов погибло. Совесть острыми зубами вцепилась ей в сердце, но Хенрика была неприступна: она дала себе обещание никогда не возвращаться в лагерь.

– Я понимаю, но я не могу. На западном фронте тоже есть раненые.

– Алвис, Калле, Томас, Хрут, Эгиль…

– Прекратите, – резко прервала Хенрика.

– Список убитых огромен. Я могу продолжить.

– Почему вы считаете, что я должна чувствовать вину за их гибель? – вскипела Хенрика. – К тому же я добросовестно несколько месяцев врачевала ваш народ в благодарность за наше освобождение!

– Тогда продолжай это делать! – приказным тоном произнес виктигт.

– Не буду!

– Теперь-то я вижу, какие вы на самом деле, – люди, за которых мы отдаем свои жизни.

– А вы освобождаете Идвион затем, чтобы потом помыкать и управлять нами или потому что действительно желаете помочь? Может, тогда вам лучше уйти с наших земель? – стальным голосом произнесла Хенрика и подошла к окну. Девушка скрестила руки на груди, стараясь подавить захлестнувшую ее ярость. Она редко выходила из себя, однако гостю удалось не только разозлить ее, но и заронить семена сомнения в собственном решении.

Из дверного проема выплыла большая голова Винсальда с перепуганным выражением на лице. Его взор осторожно коснулся фигуры сестры, а затем остановился на виктигте.

– Что случилось? – спокойно спросил Винсальд.

– Ничего, Винс. Все в порядке, – мягко ответила Хенрика. – Господин… – Она осеклась, поскольку позабыла спросить его имя, и свысока глянула на одерта. – Кстати, как вас зовут?

– Эрик Ингвар, – ответил виктигт.

Такого ответа она явно не ожидала услышать. Хенрика завела руки за спину и быстро поморгала. Слова не шли на ум. Винсальд, заметив замешательство сестры, напомнил ей, что он в гостиной и при необходимости она может его позвать, а затем поспешил скрыться.

«Как же невежливо я повела себя с виктигтом!»

Хенрика подошла ближе к гостю. В его глазах пылал необузданный черный огонь, а на губах играла самодовольная улыбка. Напыщенный вид гостя снова рассердил ее.

– Могли бы представиться. Или намекнуть на то, кто вы, – сказала Хенрика.

– А разве мое признание что-то бы изменило?

– Ну, этого мы уже не узнаем, – после паузы отозвалась Хенрика. – А я слышала, виктигты не ходят по… Как же сказал тот одерт? Ах да, по «тутошним повитухам».