– Ну, а почему нет? Вдруг пригодится!

– А знаете, что? – сказал Макс, разглядывая въезд во двор усадьбы, которая молодым людям еще не была видна, – мне кажется, я здесь бывал. В детстве, с отцом. В самой больнице – маловероятно, но вот рядом с ней точно. Именно здесь, перед воротами. Возможно, вместе с мамой ждал отца в машине. Не знаю. Но я помню этот заезд.

– Тогда тебе должны быть знакомы местные призраки, – улыбнулся Славик. – Ладно, народ, пойдем. Пора начинать бояться.

Лера включила фонарь, и они прошли через ворота, которые, несмотря на имеющийся на них навесной замок, легко приоткрывались настолько, что взрослый человек мог без труда протиснуться. Дорога шла вверх, а затем резко сворачивала влево и снова поднималась в гору. На холме стоял огромный дом, несомненно постройки прошлых веков: двухэтажное здание с высокими окнами, выполненное в форме полукруга. Во дворе, видимо, ранее располагался то ли пруд, то ли фонтан, но все давно пришло в упадок. Двор был достаточно большим и просторным и раньше имел центральный длинный заезд, воль дороги которого шла невысокая кирпичная стена, но он уже давно был перекрыт ржавым забором и порос сорняками и кустарниками. Сама усадьба когда-то была выкрашена в желтый цвет, но краска лущилась, обнажая старые красные кирпичи. Огромные колонны, над которыми высился чердак с небольшим арочным окном в центре, тоже разрушались, и все четверо приехавших сюда молодых людей про себя отметили, что стоять под ними, вероятно, не совсем безопасно. Ступени, что вели к парадной двери, давно утратили свою форму и сыпались мелкими камушками. О том, что это здание эксплуатировалось уже в двадцать первом веке, говорили металлопластиковые рамы в тех окнах, что не были заколочены досками и были просматриваемы. Но на всех, даже заколоченных, стояли тяжелые решетки, напоминая о том, что это – не просто некогда жилой дом, это – психиатрическая больница.

– И где же часовня? – спросил Славик.

– Предположу, что на заднем дворе, – ответила Лера.

Обходя больницу, все старались заглянуть в окна, увидеть что-то, что прольет на свет на то, что их здесь сегодня ждет. Но ничего не было видно, да и свет, если выражаться не фигурально, лился только от фонаря, что был в руках у Леры.

– Вон, смотрите, – воскликнула Лена, указывая пальцем куда-то вдаль. Лера направила туда луч фонаря, и все увидели небольшое одноэтажное полуразрушенное здание, от которого осталось только три стены из красного кирпича и часть крыши.

– Это и есть часовня? – удивилась Лера, светя на стены.

– Видимо, была когда-то, – сказал Макс и пошел вперед.

– Одна большая комната… – задумчиво произнесла Лена. – И здесь когда-то молились люди.

– Которые теперь находятся вон там, – хихикнул Славик и своей рукой направил руку Леры, в которой лежал фонарь, в сторону могил, что расположились немного дальше от часовни, освещая их фонарем.

– До дома метров двести, не больше, – сказала Лера. – Как можно было так близко хоронить умерших?

– В прошлые века, предположу, хоронили дальше, – ответил Максим. – Присмотритесь – обычные, деревянные кресты. Эти могилы относительно новые. Вероятнее всего, это – пациенты больницы, а не первые жильцы усадьбы.

– И сегодня их духи намерены нас запугать до смерти, – продолжал шутить Славик.

– Тебе не жутко? – спросила его Лена.

– Есть немного. Но ведь мы здесь именно за этим!