Сегодня днем она получила файлы со всей необходимой информацией от Мани. Несколько лет назад Кристоф Стельзер, бывший в то время министром миграции и глобализации, по программе «Помощи детям войны» принимал сирот из Йемена, в котором шла вторая гражданская война. Пятнадцатилетний Саман Хуссейн, чьи родители и, видимо, все близкие родственники погибли, был перевезен в Ластрию в том же году. Откуда у Мани Майера есть список принятых сюда людей по программе восьмилетней давности, Амалия понятия не имела.

«Это вообще законно?», – подумала она, убирая лэптоп под подушку.

Остался только один штрих к статье, которая выйдет уже через два дня. Саман Хуссейн с его поддельными правами. Йеменец попавший сюда по приглашению Кристофа Стельзера.

Она посмотрела в окно, выходящее прямо на стеклянное здание Управления полиции города Хаптон. Яркий белый свет, исходящий из здания, контрастировал с черными тучами ночного неба. За прозрачным стеклом, доходящим до пола, на всех шести этажах находились сотрудники полиции ходившие по коридорам, сидевшие за компьютерами в центре приема звонков, и изредка, одиноко стоявшие у окон собственных кабинетов.

«Не хочу быть как они. Я построю себе жизнь лучше» – сказала она про себя и встала, чтобы одеться.

Амалия Риттер встала на хорошо освещенной остановке со стороны Катарского посольства, когда высокоскоростной зеленый поезд бесшумно остановился перед ней. Из него вышла женщина в хиджабе и презрительно оглядела ее с ног до головы, проходя мимо. Амалия думала обернуться и объяснить, что ей и самой не нравится щеголять в узкой юбке в холодном ночном городе, но двери закрылись и состав тронулся. Для себя она решила, что расскажет о том, как женщинам использовать красоту в свою пользу другой мусульманке, если встретит такую. А встретить должна. Двадцати двух миллионное население Хаптона уже переросло Москву и продолжает безустанно расти. Из-за этого расширенный город начинается у опушки Хаптонского леса и заканчивается только на границе федеральных земель Бурденланд.

Она провела картой по карманному банкомату беспилотного трамвая компании «Tesla». В детстве, Амалия любила зайцем бесплатно кататься по старым трамваям родного Леванта, но здесь ее трюки не сработают. Камеры с распознаванием лиц все фиксируют. Аппарат принял оплату, и компьютерный голос оповестил об этом.

В, на удивление пустующем, трамвае было полно места, поэтому она встала у окна напротив дверей. Стоя там, она почувствовала на себе взгляд парней на заднем сидении и укуталась в пальто, прикрыв им оголенные ноги.

– Амалия?

Она обернулась:

– Хайне! – она машинально обняла тучного парня. – Как же приятно увидеть тут хоть одно знакомое лицо, – затем откинула волосы с плеч.

– Когда мы с тобой виделись в последний раз?.. – Хайне Шрайбер поправил очки из тонкого стекла и погладил коротко подстриженную круглую голову. – На вручении…

– В 2035-ом. Да, – она искренне улыбнулась и положила руку ему на локоть. Материал красной куртки был приятным на ощупь. – Я смотрю, ты еще пару килограммов набрал.

– А ты, кажется, ниже стала, – и он притянул к себе руку, чтобы ее удар пришелся на бицепс.

Он и вправду набрал много лишнего веса. Когда они оканчивали Хаптонский университет, Хайне был профессиональным борцом, успевшим завоевать две золотые медали в европейских соревнованиях. Теперь же, его лицо стало круглым, и тело приняло более скромную форму. Но она решила не развивать эту тему дальше:

– Лучше расскажи где работаешь, – Амалия громко смеясь, облокотилась об поручень.

– Вон там, – он указал на огромный светящийся таблоид на крыше квадратного кирпичного здания. Трамвай как раз проезжал недалеко от него и красный свет таблоида, ярко горевшего в на фоне ночного неба, ослепил Амалии глаза. Огромное лицо пожилой женщины смотрело на нее своими хищными глазами. – Я теперь менеджер Кирсы Шустер.