Потом они осмотрели развалины дворца византийских императоров, ипподром и еще одну мечеть. Лилиан то и дело щелкала фотоаппаратом, а когда устала, они снова сели в такси и велели шоферу медленно ехать вдоль Босфора.

Юрий продолжал блистать эрудицией:

– Возле этих ворот с мечом в руке погиб последний византийский император Константин XI Палеолог, или Константин Драгаш. Он был восьмым из десяти детей Мануила II и Елены Драгаш, дочери сербского князя Константина Драгаша. По византийской традиции, принцам дозволялось принимать фамилию матери, если она знатного рода. Константин предпочел фамилию Драгаш. А на той стене, по преданию, киевский князь Олег прибил свой щит, осаждая город. Во-о-н в той башне томились плененные запорожские казаки и пели свои грустные песни. А сейчас перед вами развалины древнего языческого храма. Его плиты давно поросли травой забвения, как и это турецкое кладбище. Всюду следы дикого язычества, поверженного христианства и неумолимого ислама. Каждая религия претендует на истинность, но ни одна из них не сумела объединить человечество.

– Теперь на это претендует коммунизм, – заметила Лилиан. – Вы не проголодались, мистер Джордж? Лично я очень! Остановимся у ресторана.

Они взяли столик на открытой террасе греческого ресторана с видом на Босфор и Константинополь. Лилиан заказала вино.

– А вы прекрасный гид, мистер Джордж, – сказала она за ужином, – сумели увлечь меня рассказами о христианском прошлом Востока. Ваше знание истории мы обязательно используем.

Юрий молчал, залюбовавшись пейзажем.

Ночь наступила по-южному внезапно. Город озарили тысячи огней. Их растянувшиеся нечеткие отражения качались на черной воде, как причудливый полосатый ковер. По заливу то и дело сновали катера, ломая световые узоры. Мелкие волны с поистине восточным подобострастием лизали «подошвы» стоявших на рейде судов.

«За подобострастием обычно скрывается коварство, в любой момент искательность может обернуться местью. Вся любовь – до первого шторма, – думал Назаров, но тут же отвлекся, вспомнив строчку из своего детского стихотворения: “Этой ночью случайной не пригрезились ли золотыми свечами по реке корабли?” – Неужели я писал девушкам стихи?»

Гражданская война в России закончилась победой большевиков. Сопротивление белых генералов и их армий было подавлено ценой огромных жертв. Последней пала армия барона Врангеля в Крыму.

Осенним утром 1920 года на рейде Босфора выстроилась его флотилия, а Константинополь заполонили тысячи беженцев – военных и штатских. Люди приехали со своими семьями, жалким скарбом и разбитыми надеждами. Строевые части, казаков и пехоту, решено было на транспортных судах переправить в Галиполи и на остров Лемнос. Около ста тысяч людей, лишенных крова, чинов и средств, превратились в скитальцев Ближнего Востока. Возле русских судов крутились шлюпки «братьев-христиан»: греки и армяне, не смущаясь, предлагали беженцам провиант в обмен на драгоценности. То же самое происходило на Пера и во дворе русского посольства.

Однажды Назаров встретил Рубинчика, крутившегося возле беженцев. Увидев Юрия, он поманил его к себе.

– Юрь Николаич, начался сезон золотых дождей, даже ливней! – радостно сообщил он. – Я уже снял магазин на Пера. Покупаю и беру на комиссию вещи. Смотрите, сколько всего привезли соотечественники! Если вам надоела ваша мамзель, то могу взять вас к себе. Одно условие: работать надо с холодной головой, отбросив эмоции.

Рубинчик хвастался, что уже скупил несколько икон в серебряных ризах и старинные гравюры. Огромный баул был набит золотыми и серебряными табакерками, братинами, сувенирными пасхальными яйцами, бронзовыми статуэтками, малахитовыми чернильницами, пепельницами, прочими ювелирными изделиями. Юрия особенно резанули по сердцу царские ордена и медали, гирляндой нанизанные на грязную ленту.