– Как бы не так! Размечтался, мистер Верный. Раз пригласил на чай, то держи слово.

Листьер на остановке накинул свой пуховик на дрожащие плечи Софьи. Девушка смущённо кивнула.

Ожидать трамвай долго не пришлось. От приюта направились к пожарной станции.

В салоне хромающий парень не забрал куртку. Присев рядом, юноша не стеснялся разглядывать лицо девушки. Останавливался взглядом на шраме, но вслух им не интересовался.

– Как вы решились спасти мальчика с «Безымянной леди»? – спросил, поставив корзинку себе на колени.

– Так у статуи есть название? «Безымянная леди». На мой вкус, «Мать городской природы» подошло бы лучше. И я предпочту сделать вид, будто не поняла вопрос. А ты по личной скромности побоишься его задать вновь. И все останутся счастливы.

Чувство падения вновь колыхнуло нутро. Кутаясь в куртку, девушка осознавала страх зевак, отступающих как можно дальше от места, куда ей следовало приземлиться.

Уютный трамвай уехал. Красно-серебристый перрон встретил напоминанием о семейных ценностях. Ночной город обволакивал атмосферой спокойствия.

До квартиры добрались быстро. Софья не успела опомниться, как уже переступала её порог.

– Располагайтесь. Уборная слева, удобный диван прямо. А я на кухню заваривать чай.

Включённый свет явил девушке идеальный порядок: в шкафу на полочках аккуратно расставлены шкатулочки, баночки и многочисленные рамочки, под стеклом которых замерли листья. Обязательно снизу имелась подпись с указанием даты и места сбора.

– Около сотни рамок с засохшими листьями. Это какая-то новая мода в коллекционировании?

– Они как маркер, как внешняя ячейка памяти, через которые удобно переноситься в необходимое время.

– Надеюсь, это ты образно.

– Конечно, София. Но главное в другом: они уникальны и малозаметны. Мало кто обращает внимания на падающий лист. Присаживайтесь, позвольте, я поухаживаю за вами, – он ловко выкатил раздвижной столик к дивану и за два захода расставил блюдечки, ложечки, сахарницу, фарфоровые тарелки с печеньем, заварничок и чашечки с кипятком.

Рядом с диваном, как старая гора, дремало кресло. На сидении располагалась подушечка с большой овальной вмятиной. Некоторые шерстинки всё же торчали, хотя было видно, что хозяин старался привести мебель в идеальный вид.

– Ты будто специально ждал гостей: ни одной пылинки, всё на местах.

– Я получаю от уборки наслаждение. Что-нибудь ещё? Салфетки?

– А включи музыку, последний альбом Франца.

Юноша запустил старенькую аудиосистему.

– Знаете, София, как же приятно видеть человека, ценящего во Франце не только актёра, но и музыканта.

Они слушали музыку и потягивали ароматный чай, который наполнял теплом, отогревал руки и сердце.

– А та большая книга – это какие-нибудь рецепты для привлекательных холостяков?

– Что вы, том с рецептами в белой обложке стоит в третьем ряду, а большая книга из первого содержит инструкцию: «Как уговорить девушку прийти к тебе домой и заставить умереть от скуки».

– Мне не скучно. Музыка хорошая.

Геза кивнул.

– А чем вы увлекаетесь? Интересно узнать, насколько вы разносторонний человек.

– Мне хорошо удаётся портить настроение окружающим людям и выступать плохим примером для маленьких ребятишек.

– Вы хорошо чувствуете, когда надо держать ответ. А если бы перед вами сидел не я, а Франц, что бы ответили ему?

От одной подобной мысли у Софи вспотели ладони.

– Постигаю биографию градооснователя Изумрудного.

– Тогда поделюсь интересным фактом. Приют «Верный» основал Виллиен, когда его любимый пёс убежал в лес и потерялся. В этом новом учреждении он и познакомился с девушкой, вскоре ставшей его женой.