Ёлка оказалась высоким одиноким тополем. Минут через пять после того, как мы возобновили движение, я тоже увидел силуэт дерева.

– А зачем нам привал? – спросил я, когда мы с Суховым подошли к тополю. – Разве вы устали? Я вот совсем не устал. Вы же сами меня уверяли, что на Том Свете невозможно устать физически.

– Когда я говорил, что здесь нельзя устать или почувствовать боль, я имел в виду не весь Тот Свет, а конкретное место – нашу больницу. А больница располагается где? Правильно, в Лимбе… а в Лимбе всё немного недоделанное. Никакого реализма… Но если бы мы совершили подобный вояж, скажем, в Аду, с нас бы семь потов сошло, не сомневайся… ещё и ноги обязательно переломали бы…

– Понял, – кивнул я. – Но мы же ещё в Лимбе, и усталости никакой… так зачем привал?

– Усталость здесь ни при чём, – покачал головой Сухов. – Привал нам нужен, чтобы поговорить. На ходу это сделать не получится.

– Почему? – удивился я. – До этого же получалось.

– До этого получалось, а теперь не получится, – кивнул Сухов. – Лимб не даст. Вот хочет он, чтобы мы остановились. Поэтому и дерево это здесь вырастил. Так что остановимся, не будем наглеть.

***

– Скоро мы подойдём к Заставе, Толик, – голос Сухова звучал тихо, но ровно. – Я чувствую, она уже совсем близко. Если сможем преодолеть Заставу, то окажемся в Землях Забвения, их ещё называют Землями Уснувших Ангелов. А вот за этими самыми Землями и находится Башня.

Игорь Евгеньевич сидел, прислонясь спиной к стволу тополя. По всему было видно, что ему очень удобно. Ну а я, лёжа на правом боку, внимательно слушал его.

– А эта Застава… что она, собственно, такое? – спросил я.

– Что-то вроде КПП. Проходишь её и оказываешься на той стороне, – просто ответил Сухов.

Но в этой простоте я и узрел подвох.

– На какой ещё «той стороне», Игорь Евгеньевич?

Я сорвал травинку и сунул её в рот. Кто бы что ни говорил, а трава на Том Свете ничем не отличалась от земной. Во всяком случае, на вкус. Ну, если я ничего не путаю, конечно. А я со своей амнезией вполне мог и напутать.

– С той стороны всё по-другому, – прокряхтел Сухов.

Я выплюнул травинку и с укором посмотрел на своего компаньона.

– Игорь Евгеньевич, вы же обещали!

– А что не так?

– Вы опять не договариваете, – спокойно пояснил я.

– Да разве я что-то не договариваю? – деланно возмутился Игорь Евгеньевич.

– Ну, хорошо, – согласился я, – может, и договариваете. Но не до конца. Скажем так, вы слишком поверхностно всё описываете. Без подробностей. Вот сейчас, к примеру. Что может быть «по-другому» на той стороне?

Взгляд Сухова в один момент посуровел.

– Что ж, пожалуй, будет лучше, если ты всё услышишь прямо сейчас, – глухо проговорил он.

Игорь Евгеньевич буквально на мгновенье задумался, но тут же продолжил:

– Лимб простирается до самой Заставы, и когда мы пройдём Врата, он останется позади…

– Вы боитесь, что будете скучать по этому месту? – я не удержался и перебил Сухова. – Я вот, точно не буду.

– Да дело не в скуке, – поморщился Сухов. – Дело в том, что человеческим душам выход из Лимба строго-настрого запрещён.

– Кем запрещён? – спросил я.

– А ты не догадываешься? – Сухов покачал головой. – Теми, кто всем здесь заправляет.

– То есть мы с вами, покидая Лимб, нарушаем здешний закон? Ну, это я как-нибудь переживу, – усмехнулся я. – Мы, как я догадываюсь, и так уже нарушили столько всяческих запретов и законов… так что одним проступком больше, одним меньше, какое это теперь имеет значение?

– Да нет же, ты меня не понял! – поморщился Игорь Евгеньевич. – Людям нельзя покидать Лимб не потому, что это какое-то страшное табу. Уйдя из больницы, мы уже нарушили все возможные запреты, как ты правильно заметил. Но те запреты были искусственными. А Лимб нельзя оставлять по другой причине…