Она улыбнулась. Мелодия сама собой коснулась губ. Да, им не повезло. Вероятно, они просто не знали имени, к которому должно обращаться. А Дженна знала и тихонько запела:

Ветер, слова подхвати,

Передай, волна…

Подводный бог, приди,

Спаси из бездны моряка…

И сами собой в её памяти вспыхнули голоса отважных мореходов. Сердце забилось чаще, когда она вспомнила бой барабанов. Живительный ритм помогал передвигать ноги: и раз, и два. Шаг, шаг – всё быстрее шла Дженна, и между тем всё светлее становилось вокруг.

Стоило зажмуриться, чтобы не ослепнуть! Словно лопнул пузырь тьмы, и мир вспыхнул светом. Вскоре тело драконицы привыкло к новому светилу и благодарно впитало лакомую силу. Дженна вдохнула жаркий, но чистый, без примеси гнили воздух, разомкнула веки, огляделась.

Новый слой нижнего мира имел больше сходства с пластами Сии. Странницу окружали бесцветные пустынные просторы. Зато небеса в лёгкой вуали облаков переливались изумительными оттенками алого яхонта. С их высот вниз глядел совсем небольшой ярко-малиновый шар солнца.

Вдалеке темнела полоса леса, за которой вздымались подёрнутые дымкой плоскогорья. Недолго думая, Дженна направилась в их сторону: она шла вперёд, ведь назад пути не было. Дорога сама собою складывалась перед ней в неширокий утоптанный тракт и вела в том направлении, куда указывала мысль странницы, её желание.

Дженна помнила: благодаря тонкой структуре нижние пласты походили на мягкую глину. Пространство видоизменялось согласно воображению, уму и опыту того, кто попадал в эту плоскость мира.

Дженна шла по иссохшей степи, а вокруг неё кружились мухи. Это были самые обыкновенные мухи. Отчего-то эти насекомые, как странница ни пыталась, не подчинялись её воле. Было и ещё кое-что неподвластное Дженне – собственный облик.

Мельком коснувшись взглядом своих рук, девушка на миг оторопела. Короткое время, проведённое в нижнем мире, переменило облик кошмарным образом. Нежная кожа превратилась в старый пергамент, в плоть, подходящую больше кадаверу, драугару, гулю.

Дженна боялась прикоснуться к лицу, провести будто чужими сморщенными ладонями по своим волосам. Сколько их там осталось? Нет, лучше не знать…

«Всё будет хорошо!» – упрямо твердила себе Дженна.

А тем временем росло чувство жажды. И это было не простое желание напиться, но будто воды просило всё её существо. Солнце нижнего мира давало энергию, но иссушало не меньше. Ещё немного – и не только гортань, но и лёгкие пересохнут настолько, что станут бесполезными.

Неожиданно дорога изогнулась и исчезла за холмом. Дженна замедлила шаг, присматриваясь. На глаза ей попался одиноко стоящий бревенчатый дом. Частично засыпанный песком и поросший чахлой травой, он походил на жилище пустынной ведьмы.

Дженна приблизилась к покосившейся двери и постучала. Никто не ответил; тогда странница потянула на себя створку. Дверь поддалась с трудом, и Дженна вошла.

Домик оказался харчевней, отдалённо напоминающей заведение Матушки Йон. Только лестница, ведущая на второй этаж, была бесполезной, – она упиралась в крышу. Столы и лавки были такие грязные и кривые, что с большим комфортом можно было бы устроиться на полу.

Удивительным оказалось и то, что вместо задней стены стояла решётка, сплетённая из чёрных прутьев. Не то харчевня, не то тюрьма…

– Эй? – позвала Дженна. – Есть кто?

Никто не ответил, поэтому девушка возвысила голос и повторила вопрос. Язык едва слушался. Пить хотелось страшно. Но вдруг да и снизойдёт до неё кто-нибудь из хозяев заведения: появится из потайной двери или просто из воздуха. В этом мире можно было ждать всего, что угодно.