Достаю свой телефон из кармана пиджака и вижу сообщения от Риты.

«Жаль, что из-за этого упыря ты не пошла с нами в клуб Егора».

«Он спрашивал, куда ты пропала. Сказал, что хотел бы увидеть нас снова всех вместе».

Вспоминать сегодняшнюю ночь противно. Друзья после блогерской встречи отправились в заведение нашего общего друга Егора. Мне не суждено было туда попасть из-за Ромы, который усадил меня в такси. Водитель не согласился поворачивать назад, закрыв все замки. Я разозлилась и прилепила две жвачки на дверь его машины.

Связь в облаках окончательно теряется. В дверях появляется Даниил.

– Бу-у-у! Я пришел к вам на огонек.

– Еще нельзя вставать, иди на место, – ворчит Ина строгим голосом.

– Это им нельзя, – показывает он на пассажиров. – А мне можно.

– Сегодня останешься без мятных леденцов.

– Ну и заявка. И как теперь пережить этот рейс?

Если все решают леденцы, то заверните двадцать!

– Ты нарушаешь правила, Дань, – не унимается коллега, сложив руки на груди. – Отправляйся на место до выключения табло.

– А ей нарушать, значит, можно? – кивает он в мою сторону. – Кристи, расскажи, каково это, постоянно получать взбучку?

Парень присаживается возле меня на корточки. Его светлая уложенная шевелюра не сочетается с басистыми оттенками в голосе, но я постепенно привыкаю к этому.

– Хреново! – только и отвечаю, не имея желания продолжать тему. Ребята это замечают и не подтрунивают, переведя разговор на какие-то сплетни. Теперь обсуждается Эллина и ее глупый характер.

– Так они правда встречаются, Эллина и врач?

– Возле них романтические флюиды.

– Меня сейчас стошнит! – откровенничаю я.

– Кристи, тебе обсуждать неприятно?

– Нет, перемывать косточки мне как раз нравится, – восклицаю, разворачивая обертку мятной конфеты.

С Иной и Даней я чувствую себя собой. Мне не хочется что-то доказывать и за что-то бороться.

Я не думала, что коллеги вообще будут ко мне хорошо относиться после моего прошлого, однако эти двое рушат стереотип.

Довольная завершению обслуживания, закрываю мусорные телеги, морщась от запахов открытых ланчей и касалеток. Недоеденную пищу, остатки хлеба и салатов убираю очень аккуратно, как меня учили. На своих первых рейсах ланчи я буквально швыряла в мусорный контейнер, придавливая дверцей. Сейчас складываю пластик ровно, так проще закрыть телегу.

Рука так и тянется за аппетитным тирамису, скучающим в одиноком ланч-боксе. Видимо, какой-то пассажир сдал билет, и теперь я вынуждена завороженно глазеть на его десерт. Лайина лакомится касалеткой, выбрав сегодня на обед курицу с картофельным пюре.

– Эллик, ты чем-то недовольна? – интересуется она, завидя коллегу на пороге.

– У меня не хватает пледов, – признается Эллина. Лицо стюардессы выглядит взволнованно, пухлые губы смыкаются в безнадежности.

– А как же ты их принимала, не считала?

– Ну… Вот так принимала… – мямлит Эллина, хлопая глазами и отводя взгляд в сторону.

– Она их просто не посчитала, вот и все, – встреваю я.

Виновница удостаивает меня вниманием:

– Да, я их не посчитала. А свои ты сегодня как принимала? – Собеседница намеренно повышает голос. По всей видимости, она дает понять, что я здесь не авторитет. – Лайина, я именно к тебе пришла за помощью. Если я подойду к Лизе, она точно сделает выговор. И тогда прощай моя карьера в «КиЛайн».

Я несколько удивлена, что девушка серьезно задумывается о карьере. При ее внешности и глупом поведении мне и в голову не приходила эта мысль.

– Чтобы тебя уволить, нужно получить несколько выговоров, ты же знаешь, – проговаривает Ина, ловко забрасывая опустошенную касалетку в мусорный контейнер. – В твоем случае мы вообще не знаем, сколько пледов было изначально.