– А что надо- то? – так и не понимала, совершено растерянная Полина.

– Мне надо все! – заявила рыжеволосая фурия.– Мужчина нужен только для того, чтобы дать мне то, что я хочу. Положить весь мир к моим ногам. Я продавать себя буду дорого! Как ты этого не понимаешь? А не может обеспечить мне того, что я хочу, – под зад пинком его! Ни одного жалеть не буду! Доли твоей мне не надо. У меня все будет по-другому: деньги, положение, красивые вещи…

– А любовь как же, дочка? – все же робко спросила Полина. – Любовь характеру неподвластна.

Ей хотелось рассказать глупой дочери, как и к Клеопатре пришла любовь к Антонию, и узнав о смерти любимого, она предпочла ни жизнь, ни власть, дарованную ей богами Египта, а встречу с любимым в мире теней.

– Я не знаю, что это такое. Любовь ваша, о которой вы все говорите. И не хочу знать.

– Погоди, погоди, дочка… Слова, слова все это, что ты произносишь. Жизни ведь ты не знаешь! А придет любовь, – и быть тебе несчастной. Это уж точно! Гордыню-то она твою всю наизнанку вывернет. Так что болью захлебнешься… Это мое материнское сердце чувствует.

– А ты не каркай! Даже если захлебываться придется, я выплыву. Плаваю-то я лучше всех! Лешку обогнала, Серегу переплыла, когда Ишим переплывали на самой ширине. Только Вовку не смогла.

Евгений сделал закуп на оптовом рынке «Тайга», и повез в ресторан, а она ждала его за столиком уличного кафе напротив. Голова ее была наполнена каким-то звоном, колени дрожали, сердце бухало. Набрала номер брата Владимира, спросила о ребятишках. Новостей не было. Потом позвонила Кате, сказала, что ночевать в Новокаменку, скорее всего, не вернется. Ее лихорадило. Какая-то маета между грудями, невозможность дышать полной грудью. Понимала, что вот-вот рискует переступить некую запретную грань.

Зачем он ей? Зачем ей этот мальчишка, моложе ее на полжизни, от взгляда которого у нее кружится голова? Так же, как от его отца, много, Господи, целых двадцать пять лет назад!

Отложив телефон, Катя призадумалась. Что же Лорка делает в городе-то? Тревога, появившаяся в связи с визитом столь же озабоченного ее приездом Цишина, усилилась с эпизодом в ресторане, когда Лора танцевала с Евгением. Страхи не давали Кате покоя. На Фаину и была вся надежда. Хорошо, если с Фаиной проводит она время. А если нет? А если она попытается встретиться с Халетовым? Вон как разволновалась, словно вчера это случилось, а не двадцать пять лет назад.

– Это ты, Леха? – прокричала Катя Алексею, входящему во двор. – Опять ведь забыл ворота на запор закрыть!

– Я, Катя.

– На запор надо ворота запирать всегда.

– Это зачем? Белым днем-то.

– Не знаю… Мало ли что?..Лоркины деньги покоя не дают.– Сознается Катя, продолжая подчищать в летней стайке для поросят.

– Так они ж не дома, в банке.– Отзывается Алексей.

– Ага, в банке, в банке. Из-под кофе. – Проворчала Катя. – Нет, не к добру они приехали.

– Ты об ученых этих? Почему ты так думаешь? Место у нас на самом деле странное. Аномалия. Изучать надо. И то, правда, что люди там пропадали.

Сказав это, Алексей останавливается в растерянности.

– Но пропадали-то дальше, на Шайтан озере. – Говорит Катя.

– А ты говорила, мальчишки туда сроду не ходили. И говоришь сама, без рыбацкой амуниции вышли из дому.

– Да кто же им в голову-то залезет! С другой стороны, что им на Шайтан озере делать? Рыбы и здесь полно. Про Карасье я спокойна всегда была. Вода выталкивает, не утонуть. Матушка говорила, не надо бояться. Только к водовороту нельзя приближаться. Так он, считай, на середине. Она и нас, помнишь, дальше нашего озера не допускала.